— А как вы намерены вычислить точную сумму, которую вы мне должны?
— Ну... как... я вычту прибавку из моего жалованья, умножу на...
— Ваша глупость не знает предела, мисс Пейтон.
Это было оскорбление, но она ничего не могла поделать. Нарисовав такую жалкую картину своих умственных способностей, она заслужила его презрение.
— Оставьте эти деньги себе. — Оуэн поудобней устроился в кресле, и девушка видела по выражению его лица, что он настроен поиздеваться над ней. — Значит, ваша голова оказалась пустой, мисс Пейтон. Красивая и глупая. Ну почему всегда так бывает? Это, наверное, какой-то закон природы. Со всеми домработницами одно и то же. Как хорошо, что я твердо решил ни за что не жениться на домработнице. Я уже начал сомневаться в этом правиле, когда застал вас тогда, вечером, за чтением Уолта Уитмена. Я подумал, не ошибся ли я насчет ваших умственных способностей, но увы, при всей учёности вашей семьи, вы сами не унаследовали фамильной склонности к наукам. Увы, как я и подозревал, все эти книги были только ширмой, призванной обмануть меня и заставить поверить в ваш ум и начитанность. — Он перевел дыхание. — Я прав?
Ким с подозрением поглядела на него. Что это, утверждение или вопрос, заданный таким образом, чтобы вынудить ее во всем признаться? В любом случае ей лучше было промолчать. Она лишь пролепетала:
— Простите, что обманула вас, мистер Ланг.
Он затушил сигарету в пепельнице и встал.
— Да уж. С самого начала, как только вы появились у меня в доме, вы постоянно меня обманывали. Но постепенно, неуклонно, один за другим, — голос его стал тихим и вкрадчивым, — все эти покровы лжи были мною сняты. Если вы здесь пробудете еще некоторое время, — в глазах его мелькнул коварный огонек, — мы доберемся до самого главного — до вашей неприкрытой сути.
Ким покраснела от его двусмысленного намека.
— Вы позволите мне остаться у вас, мистер Ланг?
— А почему вы спрашиваете? Неужели вы думаете, что я уволю вас за то, что у вас, как выяснилось, выдающийся отец и образованные мать и брат? Это ваша очередная глупость, но я вас не виню за это. Впрочем, — он подошел к ней, медленно, лениво, и встал рядом, сунув руки в карманы, нахально разглядывая ее, — больше я не намерен терпеть ваши выдумки. Чтобы больше никакого вранья не было! Иначе, моя юная безмозглая красавица, мне придется искать новую домработницу, а вам — новую работу. Понятно? — Ким кивнула, и он посмотрел на каминные часы. — Ладно, сейчас явится твой приятель, а ко мне придет подруга, так что пора позаботиться о еде. И моя дочь скоро начнет вопить, что хочет есть. Кстати, где она?
— Наверху, у себя. Наверное, читает комикс.
— Да, хвала Господу за комиксы, — пробурчал себе под нос Оуэн. — Правда, там сплошная чепуха, зато дети хоть ненадолго успокаиваются и дают нам, взрослым, вздохнуть свободно.
Ким пошла на кухню, уныло размышляя: если хозяин сорвет последнюю завесу тайны, если раскроется ее последняя ложь, тогда уже и Кэнди не поможет, и она, Ким Пейтон, будет с позором отправлена обратно, в лоно своей семьи, и снова станет членом огромной армии безработных.
Вскоре приехала роскошная Беренис. Она выглядела, как обычно, спокойной, прекрасной и высокомерной.
До прихода Марвина Ким уложила Кэнди спать. Девочка спросила ее с надеждой в голосе:
— Ты куда-нибудь пойдешь с моим папой, как в тот раз?
— Нет, деточка.
— А с кем? С этим гадким человеком, который мне не нравится? — Ким кивнула. — Лучше останься дома, Ким. Не ходи с ним. — В голосе ее звучала отчаянная просьба, словно догадывалась, что Марвин принесет в их дом только беду и несчастье.
— Не волнуйся, маленькая, — нежно прошептала Ким и поцеловала девочку в лобик. — Обещаю, со мной все будет в порядке.
Но, закрывая дверь в спальню, она призналась себе, что беспокойство Кэнди передалось и ей и стало настойчиво грызть ее.
Марвин, увидев Ким, издал долгий восхищенный свист. Она на самом деле не считала, что заслуживает такой лести, так как не особенно старалась выглядеть привлекательно, и решила, что Марвин просто хочет позлить Оуэна.
А то, что Оуэн разозлился, было видно невооруженным глазом. Он окинул ее ледяным взором, от которого мороз прошел у нее по коже, однако на его взгляд она ответила беззаботным веселым взглядом — и тут же втайне поздравила себя с неожиданно открывшимся у нее актерским талантом. Впрочем, какое ей дело, что он о ней думает? Она же не с ним идет на свидание.
Марвин повел ее ужинать и танцевать, как и обещал. Вечер прошел довольно вяло, Ким была рассеянной и молчаливой. Марвин же явно был настроен решительно, как человек, который увидел впереди желанную цель. Она была уверена, что он считает ужин в ресторане только прелюдией к главным событиям. Она знала, что ей придется использовать всю свою хитрость, чтобы этот вечер закончился для нее без неприятностей.
Когда Ким предложила идти домой, Марвин возражать не стал.
— Оуэн еще наверняка не вернулся, — задумчиво сказала она. — Он пригласил Беренис к себе домой, они хотели поработать вместе... — Тут Марвин издал циничный смешок. — А потом он обещал повести ее в бар.
— Ага, значит, в доме сейчас никого нет?
— Нет, ну Кэнди дома, но она спит. Дафна время от времени к ней заходит, убедиться, что все в порядке.
— Но после того, как ты вернешься, она больше не будет заходить?
— Нет. — Ким не пришло в голову полюбопытствовать, с какой целью он задает все эти вопросы и к чему он клонит.
Однако вскоре все прояснилось. Как только они вместе вошли в дом, Марвин крепко прижал ее к себе. Ким мысленно отругала себя за несообразительность; сама того не желая, она выдала сведения, которые ему были нужны. Как она могла быть такой наивной? Девушка попыталась вырваться, но она могла с тем же успехом бороться с полярным медведем — это было бесполезно. Марвин силком затащил ее в гостиную и закрыл дверь.
Глава 10
Марвин подтащил Ким к кушетке и толкнул на нее. Девушка, задыхаясь, просила, стараясь однако не слишком шуметь:
— Нет, Марвин, нет!
Но он был глух к мольбам и бросился на кушетку рядом с ней.
Тут раздался звук поворачивающегося в замке ключа. Грубо выругавшись, Марвин с силой отпихнул Ким от себя и вскочил, не зная, что делать. Ким быстро пригладила растрепанные волосы и поправила платье.
— Оуэн пришел, — сказала она. — Тебе придется уйти.
— Будь я проклят, если позволю ему испортить мне удовольствие. — Он схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. — Идем в мою машину.
Ким пыталась выкрутить у него руку, но он крепко держал ее. Марвин буквально протащил ее мимо Оуэна, стоявшего в коридоре. По его взгляду Ким поняла все, что он о ней думает. Она открыла было рот, чтобы воззвать к его защите, но Марвин волок ее за собой, как локомотив, и скоро они оказались на улице.
Не выпуская ее руку, он открыл дверцу машины и злобно прошипел:
— Залезай! — Но Ким не сдавалась. — А ну, делай, что я говорю, иначе... — И резко развернув ее к себе, он занес было над ней руку, но в это время раздался спокойный голос:
— На твоем месте я не стал бы этого делать, Уорд. Подумай, прежде чем поднимать руку на прислугу своего начальника — это может плохо отразиться на твоих профессиональных перспективах, и не только на них.
Марвин громко выругался. Ким закрыла глаза, ожидая, что он сейчас выдаст ее хозяину, но ничего не произошло. Вместо этого он молча залез в машину, хлопнул дверцей и укатил.
Ким пошатнулась, Оуэн поддержал ее одной рукой за талию и повел в дом.
— Для женщины, которая когда-то хвасталась, что умеет обращаться с мужчинами, — проскрежетал Оуэн, — вы что-то больно уж отчаянно сражались, защищая свою добродетель. А почему вы вся дрожите? Вы что, действительно так расстроены или пытаетесь вызвать у меня сочувствие, чтобы я вас пожалел?