С каждой секундой замешательство Алисии росло, а прерывистое дыхание, казалось, разбивается о широкую грудь Шона, склонившего голову к изгибу ее шеи.
— Кроме того, — прошептал он, нежно покусывая мочку уха, — добавляет остроту всему, что…
Он замолчал, пробежав губами по ее щеке в поисках губ.
— Тебе не кажется?
«Остроты?» Алисия ощутила растерянность. Да она и так уже не владеет собой, чувствуя, как поток желаний неудержимо сносит ее к бушующему морю страстей. Волны возбуждения прокатывались по телу, ставшему каким-то странно чужим и далеким.
Но она почти не знает этого человека! Что ей известно о нем, кроме профессии, возраста и имени? Совсем ничего! Это была последняя разумная мысль, которую Алисии удалось удержать в сознании, перед тем как их губы вновь слились.
— Шон, — прошептала она.
Алисия не была уверена, что произнесла его имя вслух. Впрочем, это было уже не важно. Все, что она чувствовала в тот момент, исчерпывалось опьяняющим вкусом поцелуя и желанием ощутить Шона еще ближе.
Уступая этому зову, она обняла Шона, прижимаясь теснее, еще теснее. Сладкая тяжесть вдавила ее в диванные подушки, казалось, не было ничего естественней его объятий, словно ей открылось единственное место в мире, в котором девушка хотела бы оказаться.
— Алисия, что с нами происходит? — выдохнул Шон, прижимаясь щекой к ее волосам.
Хриплый звук его голоса скользнул эхом вниз, через мгновение он впился в ее губы поцелуем.
Она не могла ответить, не могла вздохнуть, поверженная бурей чувств, рождавшихся в ответ на прикосновения широкой ладони Шона, ласкавшей ее грудь через тонкую ткань платья. Проваливаясь в жаркое беспамятство, Алисия вскрикнула, ощутив, как тело напряженно трепещет, раскрываясь навстречу его желанию. Платье туго обтянуло бедра, вызывая мучительно-сладкое неудобство, заставляя ее стонать от незавершенности объятий.
Это было невыносимо. Слишком долго она не знала мужчины, и ее напряжение вышло из-под контроля, раскручиваясь спиралью, уходя все выше и выше.
Бешеный ток крови сотрясал тело Алисии, сердце забилось в горле, слабое эхо собственных всхлипов вернулось к ней, прорвав горячий поток, затуманивший сознание.
— О нет!
Ее возглас разорвал тишину.
Отталкивая его, она не замечала, как ее голодное тело выгибается дугой ему навстречу, ища утешения.
Сознание вернулось к ней слишком поздно. Закусив губы, чтобы сдержать судорожный крик освобождения, она прижалась к нему, утопая всем своим дрожащим телом в его мощных объятиях. Сквозь пелену слез, мерцавших на ресницах, Алисия всматривалась в звенящую темноту полуночи, укрытая его телом, и тихо молилась о том, чтобы он поднялся и ушел, — зная: этого не случится.
— Алисия, — тихо окликнул Шон, — ты в порядке?
Его голос был глубоким, хрипловатым.
— Да, — ответила она.
В голосе звучали неуверенность и отстраненность.
— Ты… убил меня, — прошептала она, стиснув зубы, пытаясь сдержать рыдания, поднимавшиеся из груди.
— Прости, — произнес он почти без выражения.
Приподнявшись, он осторожно прилег рядом.
— Так лучше? — пробормотал он, проводя ладонью по ее бедру: от талии к колену.
Алисия не могла вымолвить ни слова, судорожные рыдания душили ее, собираясь в горле. Она кивнула, молча вытерев слезу, сорвавшуюся с ресниц.
— Алисия! — вновь окликнул Шон.
По-прежнему тихий, его голос стал тверже, в нем прозвучало беспокойство и участие.
— Что случилось? Почему ты плачешь?
Алисия мотнула головой, стряхнув еще одну слезу.
— Ничего, — прошептала она, проглотив комок в горле. — Это пройдет.
Шон коснулся ее подбородка и приподнял, чтобы заглянуть в лицо.
— Черт возьми, хорошенькое «ничего», — воскликнул он. — Ты дрожишь, плачешь, не можешь сказать ни слова. И это называется «ничего»?
— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула Алисия.
Шон пожал плечами.
— Но я хочу знать, в чем дело.
Она с трудом сглотнула слезы.
— Шон, пожалуйста…
Больше всего ей хотелось, чтобы он ушел, но как попросить об этом! Странное оцепенение охватило Алисию.
— Алисия, — вновь окликнул Шон.
Она подняла на него глаза, в которых стояли горячие слезы.
— Ты сделал мне больно, — прошептала она убитым голосом.
— О Боже! — воскликнул Шон. В его глазах мелькнул ужас.
Он поспешно склонился над ней, но девушка мягко отстранилась. Неловкая попытка утешения вызвала новый поток слез.
— Но у меня и в мыслях не было ничего такого, — попытался объясниться Шон.
Голос звучал глухо и расстроенно.