Наверное, главный источник силы — это семья и близкие люди. Не знаю, что делала бы без друзей. Порой мое состояние бывало настолько мрачным, что и с самой собой мне говорить не хотелось. А они говорили, старались подбирать слова, вытягивать меня как-то. И выслушали от меня столько, сколько не выдержал бы ни один священник.
Кстати, о священниках. Психотерапия для сценариста, по-моему, дело естественное. Еще более естественное, чем зарядка, на мой взгляд. Мы работаем со своей психикой, мы «ходим на другую сторону». И кто-то должен возвращать нас на место. Киноиндустрия — не для слабаков. Терпеть отказы, преодолевать творческие тупики, мириться с неудачами без помощи специалиста сложно. Наличие терапевта — не гарантия творческого успеха, но почти все мы в силу бурной фантазии и безмерного эгоизма склонны искажать и преувеличивать, а с терапевтом у нас есть возможность возвращаться к объективной картине мира.
Почему я все еще здесь
Может возникнуть резонный вопрос: «Если все так плохо, почему ты не ушла, почему не занялась чем-то другим?» Я чувствую необходимость пояснить, ведь ответ не совсем очевиден.
Я и правда хотела писать с детства. Не знала, что именно и как, но хотела упорно и неуклонно. На первом курсе я поняла, что ошиблась, выбрав соцфак. Мне следовало сказать родителям правду и хотя бы попытаться поступить в литературный. Чтобы сделать это, я ждала шесть лет. В Литинституте я обнаружила, что проза — не мое и романистом я не стану. Мое дело — писать сценарии и пьесы, это то, что я почему-то могу и что почему-то делает меня счастливой. И я пошла учиться дальше. То есть мой путь к профессии не был коротким, и сворачивать с него было по меньшей мере глупо.
Еще мне жаль затраченных сил, своих синяков и царапин. Это как игра на выживание, только жизнь. Ты входишь в систему и после уже не можешь спрятаться в домике или выйти на перекур.
Когда бывает совсем тяжело, я думаю: «Ну ладно. Сейчас уйду и стану барменом. Или собаководом. Или открою хлебную лавку. Да и вообще еще не поздно продолжить в офисе». И ни одна из этих мыслей не убеждает меня, я не чувствую себя способной на что-либо из перечисленного. Парадокс в том, что хаос, временами творящийся в жизни из-за моей настоящей работы, мне больше по душе, чем тот звонок рабочего телефона.
И да, иногда мне просто страшно, что я уйду и буду жалеть всю жизнь, что не дожала. Сценарист — не только человек со статуэткой или автор культового хита. Временами сценарист — и бедолага, и безработный, и неудачник. И если ты решился быть собой и следовать за чем-то без оглядки, наверное, нельзя не принимать все стороны своей большой и многогранной мечты.
История 5
Владислав Пастернак, продюсер
Я долго не писал этот текст, потому что был в кризисе.
На повседневные задачи энергия с достаточно большим трудом находилась, а вот отрефлексировать ситуацию, находясь в ней, было то ли невозможно, то ли очень не хотелось.
Профессия продюсера вся состоит из этих кризисов. Как от них спасаться? Каждый делает это по-своему. Меня спасает кино (смотреть почему-то не надоедает), чтение нехудожественной литературы (в ней есть как минимум подобие ответов на разные вопросы), общение с дорогими мне людьми и поездки. Кроме того, энергию стоит расходовать экономно. Я когда-то хотел быть режиссером, и на ранних работах приходилось выполнять за кадром почти все творческие и административные функции. При таком количестве задач (часто — взаимоисключающих) вся накопленная за год энергия утекает за час. Поэтому все, что можно делегировать, надо делегировать. Делегирование будет, скорее всего, стоить денег. Деньги находит продюсер. Если у него их нет (у большинства продюсеров нет своих денег), он их должен найти. Найти их трудно. Пока ты преодолеваешь трудности, тебе кто-то помогает, но в основном — наоборот. Кому-то, конечно, везет, но большинство кинематографистов всю жизнь плывет против течения. В этом суть кинопроизводства — кто доплыл, тот снял.
Кроме того, нас в киношколах учат, что кинопроизводство состоит из трех этапов: препродакшн, съемочный период, постпродакшн. И почти не говорят еще о двух — о том, что до производства идет девелопмент, а после производства — прокат, и именно из них и состоит большая часть жизни продюсера. На девелопменте нет никакой ясности, а в прокате нет никаких гарантий. Поэтому самое простое в кино — это как раз кинопроизводство: творчество, логистика, понятные временные, денежные и правовые ограничения. Основную же работу продюсер делает до и после съемок в условиях полной неясности и отсутствия гарантий. То есть в условиях перманентного кризиса. При этом именно от продюсера все хотят четких гарантий и полной ясности.