Глава 29 Возвращение
Как только сменили локацию, так тут же Ахтамак упал в траву лицом вниз, раскинув руки и ноги в стороны, и затих. Друзья молча переглянулись, и остановились рядом, но мешать не стали. Что происходило в душе совсем еще недавно жуткого монстра, неясно. То ли он так рад вернуться, а может силы покинули, и сейчас начнется обратная трансформация в мяскяя. Кто их знает, этих созданий Полоза, что от них ждать. Нужно всегда быть готовым к неожиданностям.
Ахтамак лежал не шевелясь, и даже лес, словно почувствовав его настроение затих, в ожидании того, что дальше произойдет. Так продолжалось довольно долго, но наконец он встал, и поднял голову, задрав подбородок, улыбнувшись небу. В уголках глаз бывшего монстра, поблескивали капельки скупых слез, но видно было, что он счастлив.
— Вы не представляете, что я сейчас чувствую. — Голос его прозвучал немного хрипло, видимо от волнения, сдавливающего грудь. — Час назад я был мяскяем, и был уверен, что это и есть моя настоящая жизнь.
Когда-то давно, духи болезней убили меня. Они захватили тело, но не это страшно, а страшно то, что они поработили разум, и сделали меня видимым воплощением своей злобной сущности, а это страшнее смерти.
С тех пор я был уверен: те мысли, что рождались в моей голове, они мои, и что это мне хочется убивать, и это мне хочется видеть страдания и боль. — Он еще раз поднял голову, посмотрев, не мигая на солнце. — Какой же я был дурак. Сможет ли меня простить мой народ, за все то горе, которое я ему принес? Катил! Еляк! Я едва не убил их. Меня извиняет лишь то, что моя человеческая сущность была присмерти, и валялась на задворках сознания в беспамятном состоянии, она не могла сопротивляться насилию.
Спасибо вам, за то, что разбудили и вылечили ее. Я, благодаря вам, стал прежним Ахтамаком. — Он низко поклонился Максиму, и Игорю, и те опешили не зная, что ему на это ответить, слишком уж было неожиданно слышать такие слова от существа, совсем еще недавно готового их убить.
— Обращайся. — Не придумав ничего более оригинального буркнул Угрюм.
— Непременно. — Улыбнулся Ахтамак. — Отныне я ваш должник. — Он развернулся, и больше не произнеся ни слова, пошел вперед.
Друзья переглянулись, пожали плечами, и последовали за ним. Задание Катила было выполнено, но кто стоит за нападением на локацию Отстойника, так и осталось загадкой. Мяскай был в этом злодеянии не причем. Доводы которые он привел, вполне убедили друзей в его непричастности. Тогда кто? Время идет, мисы гибнут, а они ни на миллиметр не приблизились к разгадке.
Возвращение в город было триумфальным. Таких почестей, в свой адрес Гвоздев не видел никогда раньше, даже когда Аленка, под его тренерской опекой, выиграла золото на соревнованиях по биатлону, а ведь тогда казалось, что ничего более фееричного на свете быть не может.
Их с Игорем буквально несли по городу, до самого входа во дворец на руках, и это не оборот речи. Ахтамак шел впереди, как ледокол рассекая собравшеюся встречать своего оступившегося правителя толпу. Как они все узнали о его возвращении, Максим не понимал, но факт остается фактом, все жители локации земляники собрались в городе. Бывший властелин духов болезней, гордо кланялся направо, и налево своим подданным, а губы его шептали: «Простите».
Катил встречал их на высоком крыльце дворца.
На серьезном, можно сказать суровом лице владыки, выделялись смеющиеся глаза, выдавая искреннюю радость от встречи с возвращающимся, изменившимся братом. Видно было, что он едва себя сдерживает, чтобы не сорваться, и не броситься на встречу торжественной процессии.
Еляк, так же вышедшая встречать дядю, не была столь ограничена этикетом, и потому через мгновение, после того как увидела Ахтамака, повисла у него на шее, уткнувшись мокрым от слез лицом, тому в грудь, а он растерянно гладил ее по голове, и улыбался, что-то шепча в макушку. Это событие вызвало такую бурю восторга в толпе, что от рева у Художника заложило уши, хотя до этого казалось, что радоваться сильнее уже невозможно.
Максима, аккуратно опустив на землю, поставили рядом, и немного сзади обнимающихся царственных особ. Рядом с пожирающим глазами принцессу Игорем, а та, словно нечаянно оглянувшись, встретившись с Угрюмом взглядами, и густо покраснела. Катил, заметив это, скривился в недовольной гримасе, но быстро взяв себя в руки, вновь стал непробиваемой для чувств скалой.