— Он не знает ни наших планов, ни местности. — Максим все так же, не отрываясь смотрел вдаль. — Думаю он не будет делить отряд. Побоится, локация для него враждебная. Судя по его предыдущим действиям, веером бойцов раскинет, и начнет обхватывать. А то, что они по открытой местности пойдут — плевать, ему своих людей не жалко.
— Да ему и себя не жалко. — Хмыкнул Игорь. — Они же «Свидетели смерти», им подохнуть — в радость. Одно слово: «Фанатики». Как думаешь, мисы всех ореков порешили, или остались еще?
— Не знаю. Ореки нелюдь сильная, жадная, вечно голодная и туповатая, но судя по тому, что я о них успел узнать, когда чистили локацию дождя, попадаются и продуманные исключения. Могли некоторые и выжить. — Максим припал к окуляру прицела. — Вроде как движение впереди началось, или показалось? Нет, точно идут. Там складка на местности удобная, если не вставать в полный рост, то можно незаметно и быстро поближе подобраться. Сейчас полезут.
— Ты только не убивай никого пока, а то отобьешь у них желание бегать за нами. — Зевнул Угрюм. — Передумают еще и сбегут в Отстойник. Оно нам надо? Поцарапай одного немножко, чтобы разозлить, и будет с них. Наша задача этих гаденышей в лес затащить, а не войнушку с ними затевать. Там разбираться будем, уменьшая популяцию ушлепков, здесь же, на открытой местности шансов у нас нет, прижмут огнем к земле, подойдут как на параде, и тут-то нам с тобой и крышка, братан.
— Грамотно, но слишком предсказуемо. — Хмыкнул неожиданно Художник, рассматривая начавшего движение, передвигающегося перебежками врага. — Один прикрывает, второй бросок делает, и прячется в траве. — Он вдавил спуск, и калаш беззвучно плюнул смертью. — Есть один, в руку попал. Поцарапал, как ты и просил. — Констатировал он. — Снова залегли. Нет, так дело не пойдет. Они не видят нас, и бояться высовываться. Их можно понять, со снайпером играть в прятки, себе дороже. Нужно мне самому показаться. — Он резко вскочил на ноги, и перебежав несколько метров, словно меняя позицию, вновь упал на землю, под прикрытие склона оврага, но вражеская пуля успела оцарапать плечо. — Меткие суки. — Скривился Максим от боли. — Давай-ка, Угрюм по оврагу, к лесу, там на выходе их еще встретим, и постреляем.
— Ты только больше без самодеятельности. Не высовывайся. Пристрелят дурачка, мне что ли твою Аленку потом утешать? — Хмыкнул Угрюм. — Только быстро идем. Там на выходе из оврага участок открытый, метров пятьдесят, проскочить надо, пока вне зоны поражения будем. Затем из леса лучше шумнем, когда деревья нас прикроют.
— Согласен. — Кивнул Максим, и пригнувшись бросился за другом в сторону березняка.
Бежать было тяжело. Ручей видимо недавно поменял русло, пробив новое, оставив после себя узкую, каменную тропу из полированных водой валунов, разной высоты, проросших в щелях редким, колючим кустарником, цепляющимся за одежду, и пытающимся сбить с ног, стремясь хлестануть по лицу и выбить глаза.
Не ожидали друзья увидеть такой ландшафт, в местности, где растительность ухожена заботливыми мисами до состояния городского парка, а трава пострижена под ровный газон, которому бы позавидовали поля для гольфа, слишком все было запущено.
Ручей поворачивал резко в сторону от нужного беглецам направления, размыв на повороте каменную стену, метра два высотой, а за ним убегал и овраг, укрывающий друзей от врага. Дальше надо было преодолеть открытую до спасительного березняка опушку. Оставалось только надеяться, что погоня отстала, и расстояние не даст врагу стрелять прицельно и точно.
— Секунду. — Угрюм рухнул прямо на камни, и начал массировать ногу. — Икру свело. Черт, как это все не вовремя.
— Восстанавливайся, а я немного повоюю. — Максим выглянул из оврага, и вскинув автомат дал очередь, но тут же вынужден был нырнуть назад, так как рядом взлетели фонтанчики рикошета вражеских пуль. — Кучно ложат. Такое ощущение, что знают наше местоположение. Ты как? Готов?
— Видимо у них есть такой же как ты, умелец чувствовать чужое присутствие. — Угрюм продолжил, морщась разминать ногу. — Отпускает вроде. Угости их еще очередью подлиннее, да покучнее, заставь залечь, и тут же рванем в лес.
Максим кивнул, и вновь выглянув из оврага вдавил спуск, и отпустил его только тогда, когда затвор лязгом сообщил о том, что патроны закончились.
— Ноги. — Рявкнул Художник и перекинув тело через край оврага рванул в сторону березняка, спонтанно петляя по ходу движения, не давая «Свидетелям смерти» прицелиться.
Сзади, хромая, но не отставая, бежал и матерился тяжело дышащий Угрюм. Когда до первого дерева оставалось не больше двух метров, он вскрикнул и упал.