— Далеко нам идти до твоего Отстойника? — Максим завороженно оглянулся.
Местность действительно красивая. Листва словно изумрудная, цветы, как капельки нежности в объятьях зелени, а воздух такой, что пить можно, пьянит, и кружит голову ароматами. Впереди пологий склон горы, поросший ровными рядами словно высаженных заботливой рукой садовника берез, как в городском парке. Под ногами аккуратно постриженный газон, а не лесной бурьян.
Взбирается этот волшебный склон потихонечку, неторопливо бежит к небесам, к белыми барашкам плывущих в лазуревой глубине облаков, упирается заснеженными вершинами в бездонный небосвод.
Сочная трава шуршит под ногами. Хочется разуться, и побежать по этому шелковому ласкающему ноги чуду, так как когда-то в детстве, в деревне, у любимой бабушки. Заорать от восторга, раскинуть руки, пытаясь обнять весь мир, и лететь на встречу теплому ветру, вопя дурнем, и самозабвенно матерясь.
— За пару дней дойдем. Локация большая и спокойная, угроз тут нет, мир фермеров и мастеровых. Тут мисы заправляют, видишь порядок какой. — Он провел рукой, окинув местность влюбленным взглядом. — Это они за лесом ухаживают, задания игрокам безопасные дают, навыки им развивают, мастеров знатных выращивают, как в оранжерее. В общем благодать, а не локация. Отдохнем тут, медку попьем, винца местного, такого больше нигде не попробуешь, только здесь такое, пивка еще темного… — Он мечтательно закрыл глаза. — Да и про женку твою разузнаем заодно, тут народ с разных мест кучкуется, кто по торговым делам, а кто и просто отдохнуть от дури Полозовой, от квестов его дебильных отойти. Есть тут у кого порасспросить. Отстойник от того так и называется, что вздохнуть тут с облегчением можно, отстояться, отлежаться, и душой оттаять. Притягивает он к себе игроков.
Нам по склону, вверх, а там по берегу речки и до подвесного моста. В харчевне Сократа переночуем, у него барашек на вертеле, и пиво ячменное… — Угрюм сглотнул. — В общем чего там рассказывать. Сам все скоро увидишь, и попробуешь. Расслабься, братан. — Он хлопнул Максима по плечу. — Тут безопасно как в детском саду под приглядом заботливой нянечки.
— Прямо сказку расписал. — Засмеялся Гвоздев. — Пошли, посмотрим, что там за чудное место такое. Кусочек рая в аду.
Речка бурлила по перекатам хрустальным потоком, пытаясь безуспешно столкнуть сопротивляющиеся пеной валуны, и старательно промывая в поисках драгоценностей, и золота прибрежную гальку и песок.
Они дошли до нее часа за три, в прогулочном темпе. Остановились на плесе перекусить. Костер не разводили. Доели удивительным образом сохранившуюся, в вещмешке Художника, как в холодильнике, и не протухшую половинку курицы, запили ледяной, ломящей зубы, искрящейся на солнце слезой родника, водой. И пошли не торопясь дальше.
Тропа петляла, замысловатыми изгибами и забиралась все выше, и выше в горы, а река проваливалась все ниже, и ниже в ущелье, промывая себе путь между живописных скал. Лес поредел, уступая свои права цветущим склонам, но все еще сопротивлялся невысокими деревьями, отстаивая свое право на существование. Ветерок усилился, но был таким же ласковым и теплым, приятно охлаждая уставшие долгим подъемом тела.
К мосту они подошли уже в сумерках. Четыре пеньковые веревки с руку толщиной, натянутые над пропастью, с привязанными к нижним тросам отполированными многочисленными ногами путников, деревянными дощечками, в виде настила, а внизу бурлила шипящая, перекатами меж камней, хищная река. Страдающим акрофобией этого лучше не видеть, ну а тому, кто не боится, кому нравиться, или безразлично, добро пожаловать в рай.
На другом берегу застыл одинокий, двухэтажный, крытый желтой, обветренной черепицей, кирпичный дом. Дымок из высокой трубы срывался ветром, и нес в сторону путников запахи жареного мяса, хлеба, тепла и уюта.
— «Приют». — Угрюм улыбнулся. — Пришли. Сейчас по кружечке холодненького пивка, для начала, а потом барашка с лавашем и зеленью, с помидорчиком, ну а затем уж и баиньки в чистой кроватке с белыми простынями. Лиська аккуратистка еще та. — Он засмеялся. — У нее все на местах, все вычищено до блеска. В общем у Сократа как в доброй сказке, как у бога за пазухой, и стоит недорого. Несколько слюдинок, и ты его лучший друг. — Он ловко перебежал через мост. — Давай, не тормози, Художник. Пейзажи потом рисовать будешь. — Махнул он рукой Максиму, и быстро, уже не оборачиваясь, пошел к дому, Гвоздев последовал следом.