Есть три устроения души в человеке: он или действует по страсти, или сопротивляется ей, или искореняет ее. Действует по страсти тот, кто приводит ее в исполнение, удовлетворяет ей. Сопротивляется ей тот, кто не действует по ней и не отсекает ее, но, любомудрствуя, как бы минует страсть, однако имеет ее в себе. А искореняет страсть тот, кто подвизается и делает противное страсти. Но эти три устроения имеют великую обширность. Например, хотите ли, чтобы мы поговорили о тщеславии, которым мы часто побеждаемся? По тщеславию человек не может слышать слово от брата своего. Иной, когда услышит одно слово, смущается или отвечает пять слов или десять на одно слово, враждует и огорчается. И когда спор прекратится, он продолжает иметь помыслы на сказавшего ему оное слово, помнит зло и жалеет, что не сказал более того, что сказал, и готовит в себе еще худшие слова, чтобы сказать ему. Он постоянно говорит: «Зачем я не сказал ему того-то!», «Зачем он мне это сказал!» и «Я ему то-то скажу!», — и постоянно гневается. Вот одно устроение. Это значит, что зло обратилось в навык. Бог да избавит нас от такого устроения, ибо оно непременно подлежит муке, потому что всякий грех, исполняемый на деле, подлежит аду; и хотя бы таковой человек захотел покаяться, он не может один преодолеть страсти, если не получит помощи от некоторых святых, как и сказали отцы. Посему-то старайтесь отсекать страсти прежде, нежели они обратятся вам в навык. Другой, когда услышит слово, хотя и смущается, и также отвечает пять слов или и десять на одно, и жалеет, что не сказал и других трех худших, и скорбит, и помнит зло, но по истечении нескольких дней изменяется. Другой проводит неделю в таком состоянии и переменяется, а иной изменяется и через день. Другой же оскорбляет, ссорится, смущается, смущает и тотчас обращается. Видите, сколько различных устроений. Однако все эти люди, пока они исполняют страсть, подлежат аду.
Скажем и о тех, которые сопротивляются страсти. Иной, когда услышит слово, печалится, но не о том, что его оскорбили, а о том, что он не перенес сей обиды; таковой находится в состоянии подвизающихся и сопротивляющихся страсти.
Скажем и о тех, которые искореняют страсть. Иной радуется, когда оскорбляют его, но потому, что имеет в виду награду. Сей принадлежит к искореняющим страсть, но неразумно. Другой радуется, получая оскорбление, и думает, что он должен был претерпеть оскорбление, потому что сам подал повод к тому. Сей разумно искореняет страсть, ибо принимать оскорбление, возлагать вину на себя и почитать все находящее на нас за наше собственное есть дело благоразумия, потому что каждый молящийся Богу: «Господи, дай мне смирение», — должен знать, что он просит Бога, дабы Он послал ему кого-нибудь оскорбить его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирял себя внутренне Другой не только радуется, когда его оскорбляют, и почитает виновным самого себя, но и сожалеет о смущении оскорбившего его. Бог да введет нас в таковое устроение. Итак, каждый из нас пусть рассматривает, в каком он находится устроении. Добровольно ли он действует по страсти и удовлетворяет ей? Или, не желая действовать по ней, побеждается ею? Или действует по страсти, увлекаясь привычкой, и, сделав это, скорбит и кается, что так поступил? Или подвизается разумно остановить страсть? Или подвизается против одной страсти ради другой? Иной молчит по тщеславию или по человекоугодию, или вообще по какому-нибудь человеческому помыслу. Если он начал искоренять страсть, то разумно ли искореняет ее и делает противное страсти? Каждый пусть узнает, где он находится, на каком поприще. Ибо мы должны испытывать себя не только каждый день, но и каждый год и всякий месяц, каждую неделю и говорить: «Прошлую неделю так беспокоила меня сия страсть, а теперь каков я?» Так и всегда должны испытывать себя, успели ли мы сколько-нибудь, находимся ли в том же устроении, в каком были прежде, или впали в худшее[296].
А как созидается дом душевный?
Из постройки чувственного дома можем в точности научиться сему делу, говорит святой Дорофей. Ибо кто хочет построить такой дом, тот должен отовсюду укрепить его и с четырех сторон возводить стену, а не об одной только стороне заботиться, другие же оставить в небрежении, потому что иначе он не получит никакой пользы, но понапрасну утратит все: намерение и издержки, и труд. Так бывает и относительно души, ибо человек, желающий создать душевный дом, не должен нерадеть ни об одной стороне своего здания, но равно и согласно возводить оное. Я хочу, говорил о том авва Иоанн, чтобы человек каждый день приобретал понемногу от всякой добродетели, а не так, как делают некоторые, кои, держась одной добродетели и пребывая в ней, только ее одну и исполняют, а о прочих не заботятся. Может быть, что они и по навыку имеют сию добродетель или по естественному свойству, потому и не тревожит их противоположная страсть; сверх того они незаметно увлекаются другими страстями и бывают тревожимы ими, но не заботятся о них, а, напротив, думают, что обладают чем-то великим. Таковые подобны человеку, который строит только одну стену и возводит ее сколь возможно выше и, взирая лишь на высоту этой стены, думает, что он совершил нечто великое, а не знает того, что если хотя однажды подует ветер, то он повалит ее, ибо она стоит одна и не имеет связи с другими стенами. Притом же никто не может устроить себе защиты из одной стены, потому что со всех других сторон она открыта. Но поступать так неразумно, ведь желающий построить себе дом и сделать себе защиту должен строить его со всех четырех сторон и утверждать отовсюду. И объясню вам, каким это образом.
Сперва должно быть положено основание, то есть вера, ибо без веры, как говорит апостол, угодить Богу невозможно (Евр. 11, 6). И потом на сем основании человек должен строить здание равномерно: случилось ли послушание, он должен положить один камень послушания; встретилось ли огорчение от брата, должен положить один камень долготерпения; представился ли случай к воздержанию, должен положить один камень воздержания. Так от всякой добродетели, для которой представляется случай, должно полагать в здании по одному камню и таким образом возводить оное со всех сторон, полагая то камень сострадания, то камень отсечения своей воли, то камень кротости и т. п. И при всем том должно позаботиться о терпении и мужестве. Ибо они суть краеугольные камни, ими связывается здание и соединяется стена со стеною, почему они и не наклоняются и не отделяются одна от другой. Без терпения и мужества никто не может совершить ни одной добродетели. Ибо если кто не имеет мужества в душе, тот не будет иметь и терпения, а у кого нет терпения, тот решительно ничего не может совершить. Поэтому и сказано: Терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21, 19).