В это же время доктор Харолд Смит говорил с Белым Домом. Президент сидел в спальне, сбросив ботинки, и слушал скрипучий голос:
– С этим делом покончено, господин президент.
– Благодарю, – сказал президент. – А как этот человек?
– Думаю, с ним все в порядке. Я передам, что вы справлялись о нем.
– И нашу благодарность.
– И вашу благодарность, – сказал доктор Смит и положил трубку на красный аппарат.
В полдень из Вашингтона поступило первое, сообщение агентства ЮПИ. Джеймс Хорган, редактор «Гудзон Трибьюн» услышал звонки телетайпа и высунул голову из кабинета.
Его сотрудники упрямо не обращали внимания на этот звонок, означавший, что передаются важные сообщения. Хорган чертыхнулся про себя, направился в глубину комнаты, наклонился над телетайпом и оторвал желтый листок.
Он прочитал: "… Сегодня днем в Гудзоне, Нью-Джерси. захвачена партия героина, которая могла бы обеспечить черный рынок Америки на ближайшие шесть лет. Сообщение министерства финансов США…
Продолжение следует".
Хорган посмотрел на лист бумаги, а потом на часы. Было 12 часов 3 минуты. Через три минуты, несмотря ни на что, материал должен покинуть стол редактора, поступить в набор – и прямо в номер!
Он подошел к столу редактора отдела городской хроники, который играл в «слова». А вы сможете за пятнадцать минут составить из слова «сигнализация» двадцать одно новое слово? Средний показатель – семнадцать слов за двадцать минут.
Хорган положил желтый лист бумаги перед редактором.
– Если вам интересно, весь этот звон – совсем не пожарная тревога, так что не беспокойтесь. Когда закончите игру и если у вас останется время, постарайтесь поместить в сегодняшний номер кое-какие новости.
Редактор посмотрел на бумагу, потом на Хоргана.
– Что я должен сделать? – спросил он.
Хорган на секунду задумался и забрал сообщение обратно.
– Задержите первую полосу. Потом возвращайтесь к своей дурацкой игре и не путайтесь под ногами.
Он скрылся в кабинете, захватив листок с телетайпа. Чуть позже примчался курьер, вынес от шефа лист белой бумаги и отдал редактору отдела городской хроники.
– Господин Хорган велел пустить это в работу, – парень побежал в глубину комнаты, чтобы взять очередное сообщение с телетайпа ЮПИ.
С интервалом в несколько, минут он приносил новые сообщения Хоргану, а взамен забирал белые листы, на которых сухая информация ЮПИ перемежалась сообщениями об убийстве полицейских по борьбе с наркотиками, о загадочном Римо Барри, находившемся в то время в городе, о смерти Верильо и о том, что наркомафия действовала под политическим прикрытием.
В 12 часов 17 минут Хорган вышел из кабинета с последним листом бумага.
– Как, читается? – спросил он редактора.
– Да, – ответил тот. – Но стоит ли нам спекулировать догадками и неподтвержденными данными?
– Пусть кто-нибудь из вас найдет факты.
Редактор спросил Хоргана, собравшегося было уйти:
– Будем давать фамилию автора?
Хорган остановился.
– Опять все завязано вокруг мафии, а мне надоело слушать, будто я имею что-то против итальянцев. Придумай какую-нибудь типично итальянскую фамилию.
Редактор задумался. Взгляд его упал на полку со справочной литературой. Одна из книг называлась «История великих опер».
Он наклонился над листом бумаги и написал: «Имя и фамилию автора набрать кеглем номер четырнадцать: Джузеппе Верди».
Глава двадцать вторая
Вилли-Сантехник Палумбо пришел в себя на полу в кабинете Синтии Хансен. Сучки и след простыл. И Римо Барри тоже.
Вилли полежал еще на толстом ковре, боясь пошевельнуться, страшась боли от переломанных костей. Он видел тело Гассо и представлял, на что он сейчас похож.
В качестве эксперимента он медленно шевельнул указательным пальцем левой руки, чтобы понять, что с ним. Боли не было. Пошевелил рукой. Не болело. Потом другой. Потом ногой. По крайней мере руки-ноги целы. Тогда он сел и убедился, что вообще цел и невредим.
Вилли-Сантехник вскочил на ноги и от резкого движения разразился жестоким приступом кашля. В глазах потемнело.
Потом все прошло. Он вышел в холл, пол которого был выложен красными плитами; подбитые металлическими набойками каблуки его ботинок оставляли на натертом полу отметины. Стараясь не шуметь, он на цыпочках спустился по черной лестнице к стоянке, где его ждал голубой «эльдорадо».
Он не знал, сколько времени провалялся без сознания. Но сколько бы ни провалялся, все равно долго. Этот Римо, наверное, уже прикончил девчонку и сейчас вернется за Вилли. Но Вилли здесь уже не будет.
Вилли-Сантехник был не дурак. Миллионы ли, героин ли, главное – остаться в живых.
У Вилли было кое-что, чтобы оставаться в живых довольно долго. В подвале, в ведре для золы, он припрятал несколько сот тысяч долларов наличными. Этого хватит, чтобы уехать отсюда подальше, может даже в другую страну, и начать все сначала.
Вилли быстро сел в машину и на всех парах пролетел несколько кварталов до старого здания, предназначенного для четырех семей, которое он перестроил для себя одного.
Он остановил «эльдорадо» у обочины и взбежал по лестнице через ступеньку, кашляя без передышки.
За пару минут он пересыпал содержимое ведра в пустой чемоданчик. Двести двадцать семь тысяч долларов. Вилли часто пересчитывал их.
Он закрыл чемоданчик и вышел из дома, заперев за собой дверь. Ключ он перешлет невестке. Пусть приходит прибираться, пока он не продаст дом.
Он собрался было сесть в «Эльдорадо», но заметил грязное пятно на капоте, наклонился над сверкающей поверхностью, дохнул и принялся оттирать пятно рукавом пиджака.
Вдруг он заметил какое-то движение с другой стороны машины и слегка наклонил голову, чтобы поймать отражение на сверкающей поверхности капота.
Там стоял человек.
Вилли выпрямился и встретился с взглядом темных глаз Римо Уильямса.
Римо улыбнулся ему, потом наклонился – левая рука висела неподвижно – и поднял что-то из канавы.
Он выпрямился – в правой руке был зажат ржавый гвоздь.
Продолжая улыбаться Вилли-Сантехнику, он поднес гвоздь к голубой покрытой эмалью поверхности капота и надавил. Откололся крохотный кусочек эмали, и тогда Римо провел гвоздем от ветрового стекла до решетки радиатора, оставляя глубокую царапину на капоте.
Вилли посмотрел на изуродованный капот сверкающей машины и заплакал. По-настоящему заплакал.
Человек по имени Римо сказал:
– Вилли, садись в машину.
Вилли, не переставая плакать, сел за руль. Римо – рядом.
– Покатаемся, Вилли, – сказал он.
Вилли-Сантехник, тихонько всхлипывая, проехал центр города и выехал на старое разбитое шоссе, бегущее через луга, которые окаймляли город с запада.
– Здесь поверни, – приказал Римо, и Вилли съехал с шоссе на узкую асфальтовую дорогу.
– Что выбираешь, Вилли? – спросил Римо. – Голову? Грудь? Есть у тебя любимая часть тела?
– Зачем ты изуродовал «эльдорадо»? – спросил Вилли. – Изверг!
Внезапно голова Вилли упала на руль. Колеса попали в выбоину, и машину потянуло на правую обочину, в сторону болота.
Здоровой правой рукой Римо отодвинул голову Вилли, схватился за руль и с трудом вывернул машину на дорогу. Левой ногой через ноги Вилли он дотянулся до педали тормоза и осторожно затормозил. Тяжелая машина остановилась.
Римо заглушил мотор и обошел машину. Голова Вилли была запрокинута на спинку сиденья. Глаза были открыты, но Римо понимал, что он мертв.
Римо вытащил Вилли из автомобиля. Его тело тяжело рухнуло на дорогу. Римо сел за руль и включил зажигание.
Жаль, что пришлось поцарапать «эльдорадо».