Милая моя мамочка! Ты знаешь, тут печник был старенький — очень тихий и добрый, жил совсем один. А по прозвищу «Мамочка моя». Это он сам так всех называл. Только очень уж часто ходил на кручу — так здесь говорят про тех, кто много вина пьет: они собираются над Мстеркой на косогоре и пьют, и пьют. И вот один раз «Мамочка моя» говорит:
— Надоело пить, пойду утоплюсь, мамочка моя!
Ну над ним посмеялись, конечно.
— Сходи, — говорят, — чего ж не сходить?
А «Мамочка моя» пошел и по-настоящему утопился… Наверно, потому, что все время один и один… Вот жалко его, правда?!
Ой, баба Зоя кричит, велит нам с Таней вилки поискать. У нас совсем не стало вилок: две пропали, две упали за сундук, и лень было доставать, а еще одна, серебряная, когда-то давно, баба Зоя говорит, упала за печку. Печь разобрали, а вилку все равно не нашли.
Ну, пока. Целую.
Надя.
Милая Надюша!
По радию передавали, ожидается сильная жара. Пожалуйста, не сходи с ума и не торчи подолгу на солнце. Не перегревайся — это очень вредно.
Ты не представляешь, как мне хочется быть там с тобой! Вспоминаю все время наши прогулки. Помнишь две огромные скирды по дороге на Клязьму? Мы еще всегда кидались на них с разбегу?! А как мы путешествовали вдоль Мстерки? Тропинка там была вроде лестницы — так из нее вылезали корни…
И еще вспоминаю, как мы с папой уплыли на островок, а ты осталась на берегу одна — и так на нас обиделась, так тебе одиноко, бедняжке, стало… Даже за какие-то полчаса… Да, одиночество штука страшная… Не дай Бог никому. Особенно в старости.
Папа еще не приехал из Салды. У него там испытания. Работы у меня невпроворот. Заказала статью, а меня подвели, придется самой писать.
Не пей сырого молока, только кипяченое, и не забудь починить левую босоножку.
Да, скажи бабушке, что по вечерам очень полезно пить воду с медом — улучшает сон.
Целую.
Твоя мама.
Р. S. Купила тебе на зиму сапоги. Приедешь — померишь.
Мамочка, здравствуй!
Ура! Исполнилась моя мечта!
Поскорей напиши, какие сапожки — коричневые или белые?
У нас сейчас собралась гроза, но зато утром было жарко, и мы с Таней загорали.
А вчера что случилось! Ой, что!.. Мы как раз сидели за обедом, и баба Зоя, как всегда, кричала мне или Тане:
— Не сутулься! Расправь скелет!
Потом Таня сказала, что ей надоела картошка, а баба Зоя ответила:
— Ничего, с маслом да со сметаной и варежку съешь…
Мы рассмеялись и быстро доели, а в это время пришли ребята из детдома, Серега и Борька. Они часто теперь приходят бабе Зое помогать.
Ну, пока они обедали, мы с Таней поиграли с котенком. Его зовут Мемуарр, я тебе раньше писала. Потому что он так мяукает: «мемуарр, мемуарр». А баба Зоя говорит: «Начал уже свои мемуары».
Когда мальчишки поели, баба Зоя дала нам две большие корзинки и две короби́чки. Сказала, чтобы насобирали вишню, а то сегодня такой урожай — одна не управишься. Мы и пошли. Мемуарр за нами.
— Начинайте в конце сада, где яма! — крикнула баба Зоя.
Мы стали собирать. Мальчишки влезли на табуретки, чтобы с верхних веток рвать, а мы с Таней внизу. Серега, конечно, тут же поспорил с Борькой, кто первый наполнит корзинку, и еще добавил, что из него человека сделает. Но вообще мы мало говорили, потому что только половину вишен клали в корзины, а другую половину — себе в рот.
И вдруг мы услыхали ужасный «мемуарр»! Такой громкий и страшный — прямо мороз по коже! И еще один «мемуарр», и еще.
Это бедный котенок упал в яму и кричал оттуда!
Если б ты знала, что это за яма! В ней вода, и грязь, и какие-то кости, тряпки. И все это перемешано в такую жижу — лучше не рассказывать. Баба Зоя говорит, яму давно пора засыпать и вырыть новую, да некому: только за водку, а водки у нее нет.
Мемуарр, бедняга, пытался выбраться, но яма глубокая, края скользкие, его прямо засасывает в эту грязь, как в болото.
А дотянуться до котенка мы не можем, хотели найти палку, чтобы подтолкнуть, но палки не было, да и все равно он бы сам никогда не вылез.
Мемуарр уже терял силы, уже кричал тихо так и все чаще окунался с головой. У меня полились слезы, у Тани не знаю, Борька чего-то советовал, Серега молчал, даже не говорил свое «я из тебя человека…».
Да, Серега не говорил, потому что вместо этого знаешь что сделал, мамочка? Никогда не догадаешься! Засучил брюки и спрыгнул в яму! Прямо в эту страшную грязь! Там ему почти по грудь было. И сразу двумя руками взял котенка и выбросил оттуда. Так брызги и полетели.