Дмитрий Антонович по-настоящему любил книги. Как живых; как животных. Именно потому он особенно переживал, что их не хватает. И как не хватает! Причем любых: научных, приключенческих, классики. А детективы возьмите! Сколько есть хороших иностранных, ему рассказывали, но пока переведут, пока издадут — дуба дать можно. То у них бумаги нет, то автор там, у себя в Трамтамтании, сказал что-то не то, то он слишком выражает сущность своего класса, а чьего же он должен выражать?! В общем, деятельная книголюбивая душа Дмитрия Антоновича не могла смириться с таким положением. И что же он придумал? А вот что: предложил одному-другому приятелю, знавшему иностранные языки, перевести что-нибудь интересное из книг, которые ходят по рукам или продаются у букиниста. Так — для себя, для знакомых… Идея понравилась. Переводы, правда, были скороспелые, неквалифицированные, но приятели с удовольствием тратили время: читали, отбирали, переводили, печатали на машинке, даже иногда переплеты красивые делали.
На беду в это вмешались люди со стороны: устроили целое предприятие, печатали экземпляры в большом количестве, стали брать плату за чтение; запахло крупными деньгами. Случилось то, что всегда бывает при дефиците и чего можно избежать только одним способом: избавиться от дефицита. Но, как видно, это весьма сложно, а временами почти немыслимо, и потому принимаются другие, более простые меры: насильственные.
Однажды в дверь к Дмитрию Антоновичу позвонили. Это было после шести вечера, он уже пришел с работы, и Милина мать была дома, и Кент с Барсиком — все. Собирались обедать — мать терла морковь, Мила нарезала капусту для салата, кот извивался возле их ног, собака сидела, склонив голову набок, вид у нее был несколько иронический, словно хотела сказать: «Посмотрим, чем вы сегодня накормите… Только не морковь!»
Дмитрий Антонович открыл дверь, вошли два незнакомых молодых человека, поздоровались.
— С агитпункта? — спросил Дмитрий Антонович.
— Не угадали. Следователь Костюшкин. Хотим познакомиться с вашей библиотекой.
— Почитать, что ли? — попытался пошутить Дмитрий Антонович.
— Может, и почитать. Там увидим…
И в голову не пришло Дмитрию Антоновичу спросить, есть ли разрешение на обыск или как это называется… Ордер, кажется? И имеют ли они вообще право входить вот так в квартиру — без предупреждения, без предъявления обвинения. В любое время. Но, судя по их поведению, право они имели и знали, чего хотят.
Следователь бегло осмотрел шкафы и полки, небрежно спросил:
— И как это вы все достаете? Столько книг!
— По знакомству больше.
— И, конечно, по номиналу?
— Нет, переплачиваю.
— Откуда же деньги берете, если не секрет?
— Не секрет. Сам книги продаю. Обмениваю.
— Тоже не по продажной цене?
— Тоже. А где вы купите? В магазине?
— Это не оправдывает спекуляцию.
— Какая же это спекуляция? Так, инициатива, — опять попытался пошутить Дмитрий Антонович.
Он, конечно, давно понимал, что делает не совсем то, что разрешено законом, что задумал сначала: и с людьми посторонними стакнулся, и от немалых денег не отказывался. Правда, тратил их опять же на книги, но кто поверит, кому докажешь? И разве это служит оправданием?.. Но все равно, видя как бы со стороны свои грехи, он не мог до конца проникнуться ими, ощутить их: ведь книги, они — для ума, для чтения, не джинсы какие-нибудь, не белый спальный гарнитур… Хотя другие скажут, что одеваться и спать тоже людям надо… Как тут быть? Эх…
— Вот они! — крикнул второй мужчина, поднимая одну из папок с напечатанными на машинке детективами.
— Я и не прячу, — сказал Дмитрий Антонович. — Пожалуйста, так бы и спросили. Вот еще… Глядите…
— Чем же это плохо — людям удовольствие доставлять? — спросила Милина мать. До этого она не произнесла ни слова.
— За деньги? — сказал следователь.
— Бесплатно ничего не делается. Вон няньки в больнице рубль берут, чтобы судно больному подать. А то и два.
— Это безобразие! — сказал следователь.
— Вот и я говорю: безобразие. Однако все равно берут. А у мужа тоже расходы: книгу достать, бумагу, машинистке заплатить, тому, кто перевел…
— Аня! — остановил жену Дмитрий Антонович.
— Развели частную лавочку, — сказал следователь, — и думаете, что безнаказанно…
— А вы государственную откройте. Чтобы там все было. Тогда и частные не нужны будут.