Если бы нечто подобное произошло в моем маленьком городке в Техасе, тут бы уже был шериф с половиной полицейских округа.
— Они знают, что ничего не смогут с этим сделать. Невозможно арестовать всех, кто здесь находится, и даже если это удастся, у большинства здесь достаточно денег, чтобы освободиться от наручников еще до того, как их оформят. Это бессмысленно.
Ночной воздух прохладный, и я мысленно благодарю себя за то, что оделась потеплее. Мягкий материал толстовки в паре с накинутым поверх нее длинным пальто на пуговицах прекрасно справляются со своей работой, согревая меня.
Мои неутепленные Конверсы, напротив, никак не помогают, и я уверена, что мои ноги отмерзнут еще до конца вечера.
Сунув руки в карманы, чтобы согреть пальцы, я вижу, как на стартовой линии выстраиваются две машины.
— Дамы, господа, шлюхи и ублюдки, добро пожаловать на «Кладбище»!!!
Что ж, это приятно, думаю я, когда окружающая толпа начинает гудеть и кричать. От хлопков в ладоши, улюлюканья и кричалок во мне нарастает возбуждение. Ударив меня по плечу, Лира присоединяется ко всеобщему ликованию и воодушевляет меня.
— Как всегда, если вы участвуете в гонках, то уже должны ждать в одной из ям. Пожалуйста не ходите по трассе во время соревнований, сегодня вечером у меня нет никакого желания соскребать с асфальта мозги, — объявляет кто-то шутливым тоном, от чего толпа аплодирует еще громче.
Это должно всех напугать, но только еще больше раззадоривает.
Первые машины с жаром заводят свои двигатели, моторы урчат. Первые тридцать минут мы, аплодируя, смотрим, как по трассе проносятся автомобили от Мустангов до Феррари. Мы даже не в курсе, за кого болеем, но знаем, что это весело.
Я бы соврала, сказав, что в перерывах между гонками не ищу Алистера. Его фирменной кожаной куртки нигде не видно, как и его друзей, по крайней мере, пока.
Мое любопытство не позволяет мне оставить все как есть. Оставить его в покое.
Я явилась к нему в общежитие с планом. Поблагодарить его за то, что он не убил мою крысу и вернул ее целой и невредимой, на самом деле она показалась мне даже более упитанной, что означало, что он ее слишком много кормил, но я подумала, что это было довольно мило.
Я вернула кольцо, и мы разошлись в разные стороны.
Он знал, что я не причастна к смерти Роуз, убедился в том, что я не буду болтать о Крисе, и мы сняли нараставшее между нами сексуальное напряжение. У нас не было причин поддерживать связь.
Мне нужно было с ним покончить.
Затем он сделал то, что Алистеру удается лучше всего. Он меня подстегнул. Заманил.
Мой мозг не хотел иметь с ним ничего общего. Он знал, что Алистер своими действиями не принесет мне ничего, кроме неприятностей и боли. Но мое любопытство, мое тело — хотели большего.
Втайне мне также хотелось узнать, что они задумали. Понять, почему они так тщательно расследовали смерть Роуз и как это привело их в офис мистера Уэста. И если они не собирались ничего рассказывать, я бы рассказала, потому что, кроме Роуз, явно пропало еще много девушек, и мы не могли позволить вот так просто их продать.
Я вижу, что у входа на стадион появляется Тэтчер; его светлые волосы блестят в лунном свете. В ногу с ним идет Сайлас, впервые за все это время, опустив капюшон.
Девушки сразу же обращают на это внимание, как и я.
Серая шапочка в сочетании с тонким колечком в носу, которое я только что заметила, зажатая в губах сигарета, и облегающая, не скрывающая ничего белая тренировочная майка.
Я думаю о том видео, о том, как ужасна, должно быть, затаенная в нем боль. И хотя у меня нет повода их жалеть, даже несмотря на то, что они сущий ад, Сайласа мне жаль.
Им требуется минута, чтобы оглядеть толпу, как я думаю, в поисках мест, где бы сесть, и тут взгляд Тэтчера останавливается на мне.
Мне потребовалось бы много усилий, чтобы ему посочувствовать. Даже из вежливости перед Алистером я не могу терпеть Тэтчера Пирсона. Может, это из-за его отца, может, потому что на нем так сказывается его репутация. Как будто тот факт, что его отец отнимает у людей жизни, никак его не волнует.
И хотя он не знает, кто для него Лира, я все равно ненавижу то, как он на нее смотрит.
Он поднимается по лестнице, направляясь прямо в нашу сторону. Я напрягаю спину, готовясь к неизбежной надвигающейся на меня войне оскорблений.
— Дамы — воркует Тэтч, проскользнув в ряд позади нас и потирая от нетерпения руки. — Кто готов к небольшой кровавой бане?
— Думаю, тебе не повезло, Дамер16. С тех пор, как я сюда приехала, что-то не заметила тут много крови, — усмехаюсь я, оглянувшись через плечо и одарив его саркастической улыбкой.
Тэтч возвращает мне похожую гримасу:
— Это просто потому, что еще не дрался Алистер. Когда он выходит на ринг, всегда льется кровь.
Сайлас молча сидит рядом с ним, попыхивая коричневым концом сигареты, а я смотрю на него дольше, чем хотелось бы. Мы сидим и смотрим друг на друга, но тут он лезет в карман, достает пачку раковых палочек и протягивает их мне.
Думаю, он решил, что я поэтому сверлила его взглядом.
Я качаю головой:
— Я не курю, хотя спасибо.
— Это, похоже, единственное, что у нас общего, — добавляет Тэтчер.
— Ты не куришь? — спрашивает Тэтчера Лира, заводя разговор с волком в овечьей шкуре, как будто он не из тех самых устрашающих красавцев, которыми были все успешные серийные убийцы.
Тэтчер смотрит на нее, наклонив голову, словно любуясь ребенком, и я машинально к ней прислоняюсь. Чувствуя необходимость защитить ее от него.
— Лира, дорогая, я не верю в медленное самоубийство. Серьезно, если ты соберёшься это сделать, — он проводит большим пальцем по горлу, облизывая клыки, потому что мысль о крови, видимо, разжигает в нем аппетит. — Делай это быстро.
— Сын весь в отца, — резким, как бритва, тоном говорю я.
Тэтч переводит взгляд с Лиры на меня. Как будто его убивает то, что ему приходится от нее отвлекается. У каждого из них есть свое слабое место, что-то, что заставило их переступить черту, и у Тэтчера это его отец.
Ледяной взгляд пронзает моё каменное выражение лица, и на мгновение мне кажется, что он может меня убить. Губы Тэтча превращаются в злобную улыбку, схожую с улыбкой Хита Леджера в «Темном рыцаре», и у меня холодеет кровь.
Тэтч внушает мне страх, потому что я знаю, на что он способен за воротами Холлоу Хайтс. Он закончит здесь школу, унаследует компанию, женится на скучной, симпатичной женщине и заведет троих детей. Он будет жить нормальной жизнью, с богатыми друзьями, гольфом по субботам и поздним завтраком по воскресеньям. Только вот по ночам у себя в подвале, где, по мнению его жены, он работает над мелкими проектами, Тэтч будет пытать невинных людей. Его никогда не заподозрят, это всеми обожаемый человек, но у него есть мерзкая черта характера.
Его никогда не поймают. Потому что он сногсшибательный, но в два раза круче.
— Нет, милая. У моего отца не было определенных предпочтений, ему просто хотелось оборвать как можно больше женских жизней. Ну, знаешь, проблемы с мамочкой и все такое, — шутит он.
Тэтч наклоняется ко мне, его лицо совсем близко к моему. Мое сердце колотится в груди, снова и снова, а он поднимает указательный палец и наматывает на него прядь моих золотистых волос. Меня начинает мутить.
— Мне нравятся брюнетки, и я предпочитаю с ними не торопиться. Медленно пускать им кровь, резать их. Расчленёнка просто, — он судорожно и глубоко вдыхает. — Меня заводит.
На этом расстоянии я чувствую его терпкий аромат, как в лесу после дождя.
Глаза Тэтча темнеют, и он так сильно наматывает себе на палец мои волосы, что у меня начинает жечь кожу головы.
— Я терплю твои безвкусные, идиотские комментарии, только потому что Алистеру нравится с тобой возиться, и он ясно дал понять, что никто другой к тебе не прикоснется, но, если ты встанешь у меня на пути, я убью тебя, а после перекрашу тебе волосы.
Под заглушающий все вокруг рев мотоцикла Тэтч откидывается на сиденье, и у меня от волнения пересыхает в горле. Мне требуются все мои силы, чтобы сглотнуть. Похоже, Тэтчеру надоел наш балаган, я перешла с ним слишком много границ.