Его руки прижаты к матрасу по обе стороны от моей головы, его тело напряжено. Мгновение спустя он откидывает голову назад, поднимаясь, чтобы встать на колени между моих ног, и начинает толкаться сильнее, быстрее. Я вижу его, вижу, как напрягается его живот и приоткрывается рот, когда он приближается к точке невозврата, его руки внезапно снова оказываются на моих бедрах, когда он громко стонет, ругаясь по-русски, и я чувствую, как он твердеет внутри меня еще больше, эта последняя набухшая пульсация перед тем, как он извергается внутри меня.
— Блядь! — Кричит он, почти первобытный стон срывается с его губ, когда он жестко входит в меня, содрогаясь, и я чувствую горячий прилив его спермы, все его тело напряжено, каждый мускул напряжен, когда он прижимается ко мне, накатывая волнами, которые, кажется, никогда не закончатся.
Я не знаю, хочу ли я, чтобы это закончилось. Приятно чувствовать его так близко, слышать, как он кричит от удовольствия, знать, что я могу сделать это с ним. Что я все еще могу сделать это с ним, после всего. Я чувствую его на своих бедрах, горячего и липкого, когда он скатывается с меня, тяжело дыша, чтобы лечь рядом со мной на кровать.
— Я только что приняла душ, — смеюсь я, и Виктор ухмыляется, когда я смотрю на него.
— Я уверен, ты не будешь возражать против повода снова воспользоваться душем, — говорит он. — Если хочешь иди, мне нужно срочно позвонить. Но сначала мне нужно было заполучить тебя, — добавляет он, снова окидывая меня взглядом с похотливым выражением, которое говорит мне, что он был бы счастлив сделать это снова.
Это кажется таким правильным, таким нормальным, и это пугает меня. Я не знаю, что с этим делать, с тихим подшучиванием в постели с моим мужем после секса. Поэтому я просто поднимаюсь с кровати, быстро улыбаюсь ему, прежде чем медленно направиться в ванную.
Маленькие победы, говорю я себе. Не так давно я едва могла подняться с кровати в ванную, чтобы пописать, а теперь я могу дойти туда и принять душ после секса со своим мужем, не испытывая более чем терпимой боли. Я знаю, что это то, за что я должна быть благодарна, и я стараюсь сосредоточиться на этом, а не на всех страхах, которые поселились в моей голове.
Мой второй душ проходит намного быстрее, я не забыла, что доктор сказал о задержке в воде. После я тщательно вытираюсь, заплетаю волосы в косу и оборачиваю вокруг себя еще одно полотенце, собираясь вернуться и спросить Виктора об одежде. Я не знаю, какой звонок он должен был сделать, но, конечно, это не может быть настолько важным, что я не могу его услышать, иначе он пошел бы куда-нибудь еще, чтобы ответить.
— Нет, она не знает, — говорит Виктор, его голос доносится до меня, когда я выхожу из ванной, и я замираю на месте, мое сердце внезапно колотится в груди.
— Конечно, я это устроил, — продолжает он, и я чувствую, как вся кровь отливает от моего лица.
— Она не узнает, если я смогу помочь. — Он делает паузу, как будто прислушиваясь к тому, кто говорит на другом конце провода. — Конечно, она будет у меня в долгу. Я спас ее. Это не имеет значения. Но я не собираюсь наживаться на этом без крайней необходимости. За кого ты меня принимаешь?
Монстр. Это все, что проносится у меня в голове. Я чувствую, что сейчас упаду в обморок, изо всех сил хватаясь за дверцу, когда кровь стучит у меня в голове, шумит в ушах, когда комната наклоняется. Нет, твердо говорю я себе. Нет, я не могу упасть в обморок. Если я это сделаю, я никогда отсюда не выйду.
Это то, что я должна сделать, убраться отсюда. Я чувствую внезапный прилив тошноты, обжигающей мой живот, и я разворачиваюсь на каблуках и бросаюсь к туалету, не обращая внимания на какую-либо боль в моей отчаянной попытке добраться до него, прежде чем меня вырвет на пол. Каждый мускул в моем теле восстает, когда я наклоняюсь над ним, извергая то немногое, что осталось в моем организме, когда я хватаюсь за живот, вздымаясь снова и снова, слезы текут по моему лицу.
Одной мысли о том, что я только что сделала с Виктором, почти достаточно, чтобы меня снова вырвало. Как я могла быть такой глупой? Я была права с самого начала, он организовал мое похищение, чтобы сломать меня, а затем организовал спасение, чтобы заставить меня чувствовать себя обязанной ему, сделать из меня жену, которая была бы более податливой, более готовой уступить ему и даже заботиться о нем, веря, что он показал мне другую сторону себя. Хотя на самом деле он действительно был монстром, в которого я верила все это время. Нет, хуже, потому что я никогда не думала, что он совершит что-то настолько ужасное. У меня были подозрения о том, что могло случиться с его первой женой. Однако я не думала, что он зайдет так далеко, что его собственную жену похитят, подвергнут жестокому обращению, ее тело будет изуродовано, а разум почти сломлен только для того, чтобы притвориться героем.