— Я его не видела, — тихо ответила я мужчине. — И не знала, что он приходил…
— Может, он заглянул, когда ты спала? — предположила Диана.
— Вряд ли, — задумчиво ответил Амир. — Странно… Но он разговаривал с твоим лечащим врачом. Думаю, тебе лучше это знать.
Я почувствовала, как от моих щёк отхлынула кровь. Наверное, она вся прилила к сердцу, потому что оно заколотилось быстро-быстро. Зачем Денис приходил? Что ему было нужно?
— Посторонних прошу выйти, — раздался голос врача, и я подняла взгляд. Врач и медсестра вошли в палату почти одновременно.
— Я в коридоре подожду, — пролепетала Диана, и они с Амиром вышли. Парень даже придержал ей дверь, отчего Диана вся залилась краской смущения. Похоже, рядом с ним она вообще больше никого не замечала. Даже меня. Неужели надеется, что у них что-то получится?
А у нас с Марком?
Женщина в белом халате подошла ко мне и присела рядом.
— Плохи ваши дела, милочка, — заявила она, и у меня сердце снова заколотилось со скоростью отбойного молотка. — Нет, жить будете, кровотечение удалось остановить. Но результаты обследования матки готовы, — она показала мне какую-то чёрно-белую распечатку на принтере, на которой я ничего не могла понять. — Дело в том, что ваша беременность…
— Что с моим ребёнком? — воскликнула я, в ужасе подскакивая на кровати. — Скажите, умоляю! Что с ним?
— Хотя выкидыша и не было, беременность, похоже, замерла, — произносит врач неотвратимые слова, а я чувствую себя так, будто мне на голову ушат холодной воды вылили. — В таких случаях плод хоть и остаётся прикреплённым к матке, он всё равно считается погибшим. Он начнёт разлагаться, и у вас может начаться заражение крови. Что в вашем случае, вообще нежелательно, — продолжает она, а я чувствую, что мои ноги оледенели от ужаса.
— И… что же вы предлагаете? — упавшим голосом бормочу я. — Вы… попробуете его оживить, да?
— Нашли реаниматолога! Нет, это невозможно, — врач пожимает плечами. — Поэтому мы сделаем вам чистку. Вычистим умерший плод, примерно как при аборте. Это займёт не более часа. И мы начнём прямо сейчас!
Глава 50
Ледяной ужас сжимает моё горло, словно я ведёрко льда разом проглотила. Несколько секунд я не дышу и просто хлопаю глазами, пытаясь осмыслить услышанное. Как в тумане, замечаю рядом с врачом ещё двух парней — они не в белых халатах, а в зелёной хирургической форме. Не представляю, что именно они хотят, но когда медсестра касается моей простыни, которая служит также и одеялом, мой голос словно прорезывается.
— НЕТ!!!
От моего крика медсестра отшатывается от кровати, словно ошпаренная. А я, тяжело дыша, держу свой живот двумя ладонями, словно пытаюсь спрятать от них. Защитить самое дорогое, что у меня есть, даже ценой собственной жизни.
— Что, боли начались? — пугается врач, наклоняясь надо мной, пытаясь пощупать. Но я отталкиваю её руку.
— Я не позволю вам забрать моего ребёнка, — заявляю со всей твёрдостью, на которую способна.
Врач сразу хмурится и закатывает глаза.
— Милочка, это ещё нельзя назвать ребёнком, это всего лишь комочек из клеток, — отвечает она сердито. — Мы вам тут жизнь спасаем, а вы! — с упрёком добавляет она. — Как вам не стыдно, девушка! Вам с вашей болезнью вообще нельзя было идти на такой шаг и беременеть!
Слёзы обильно текут по моим щекам, меня всю трясёт, как в лихорадке. Первый гневный порыв сменяется диким страхом.
— Нет, не надо, умоляю вас! — уже сама вцепляюсь в руку врача. — Прошу вас, проверьте ещё раз! Такого не может быть, чтобы мой ребёнок умер! Проверьте снова!!! Сделайте тесты!
Женщина немного брезгливо освобождает свою руку.
— Незачем меня учить, — резко отвечает она. — Вы наблюдались в своей поликлинике и сдавали все анализы в течение последнего месяца. Нам всё передали, — она взмахивает перед моим лицом какими-то бумажками, на которые я не смотрю. — С вашим плодом проблемы начались не только сегодня. Он вообще развивается неправильно. Вычистим вас — и вздохнёте спокойно.
— Вы не мой лечащий врач, — вдруг осеняет меня. — Кто вы вообще? Позовите Ларису Анатольевну, я спрошу у неё! Или она не в курсе, что вы хотите убить моего малыша?
— У вас слишком богатое воображение, милочка, — усмехается женщина. — Доктор Омоева занята с другими пациентами, но она придёт на чистку. Всё готово? — она смотрит на парней, которые стоят по обе стороны моей кровати.
— Нет! Пожалуйста…
Снова пытаюсь что-то возразить, но на моё лицо неожиданно опускается маска, как при наркозе… Вскрикиваю и пытаюсь оттолкнуть её вмиг ослабевшими руками, но всего пара вздохов — и я отключаюсь. Мир схлопывается, унося меня в пустоту.
…— Инструменты… Зеркало… Вот сюда, поближе, — тихий вон склянок, шелест бумаги и негромкие голоса вырывают меня из дурмана. Перед глазами всё плывёт. Повернув голову, вижу, что я уже в другом кабинете, больше похожем на операционную. Медсестра подносит к моему носу ватку с нашатырным спиртом, и я потихоньку прихожу в себя.
— Вот так, вставайте, обопритесь на мою руку, — парень в форме помогает мне встать. Я едва стою на дрожащих ногах, и он почти на руках переносит меня в гинекологическое кресло. Усаживает там, широко раздвинув мои ноги. На мне нет белья, но я совершенно не испытываю стеснения от того, что мою наготу видят посторонние. Мои чувства притуплены. Лицо врача-мужчины закрыто медицинской маской до самых глаз. Он без предисловия вставляет мне внутрь гинекологическое зеркало. Я вздрагиваю и чувствую лёгкое надавливание во влагалище.
— Пожалуйста, не надо…
Мой голос походит на шелест листьев, и его вряд ли вообще кто-то слышит.
— Расслабьтесь, — долетает до меня его голос, как сквозь плотную пелену. — Я пока что только осматриваю.
Мои руки безвольно висят вдоль подлокотников, и я вдруг ощущаю, как в мою ладонь тычется что-то холодное. Машинально стискиваю пальцы и подношу к глазам. Авторучка.
— Вы должны это подписать, — голос Ларисы Анатольевны раздается над самым ухом. Слегка поворачиваю голову и вижу её лицо, едва прикрытое медицинской маской. — Это ваше согласие на аборт.
Тихо вздыхаю и опускаю руку. Авторучка выпадает из моих пальцев и укатывается под кресло. Ни за что не подпишу такое!
— Чёрт с ними, формальностями, — сердито отвечает чей-то голос, и я узнаю женщину-врача, которую видела в своей палате. — Пусть делают без него!
— Нет, — возражает Лариса Анатольевна. — Меня могут уволить! Я и так рискнула…
Они переходят на сердитый шёпот, который я уже почти не разбираю. Да и не желаю разбирать. Вместо этого опираюсь о поручни и делаю попытку встать с кресла.
— Куда это вы? А ну, назад, — удивляется врач-мужчина. — Операция будет проходить под общим наркозом. Дышите глубоко и спокойно.
Парень в форме подносит ко мне такую же маску для наркоза. Другой парень держит мои руки, а я слишком слаба, чтобы сопротивляться. Похоже, я проиграла…
Сейчас я засну, а когда проснусь, моего малыша уже не будет. Он исчезнет, как лёгкое облачко, уносимое безжалостным ветром.
Маска опускается мне на лицо, и я закрываю глаза. Какой-то шум и грохот кажется мне плодом воображением, видением из сна. Но я почему-то не сплю. Кто-то ругается, я слышу грохот разбиваемых склянок, громкий хлопок, похожий на выстрел, и чей-то визг.
А затем кто-то сдёргивает с моего лица маску, так и не дав мне заснуть.
Лицо наклонившегося надо мной мужчины слегка расплывается, но я сразу узнаю знакомые черты.
— Марк?.. — шепчу я одними губами.
Неужели это правда не сон?
Глава 51
Марк
Нехорошее предчувствие охватило меня сразу, как только мы покинули больницу. Всю дорогу места себе не находил. А когда мы подъехали к моему офису, сердце вообще заныло как ненормальное.
— Чёрт! Останови машину, Рамиль.
Я выругался, впиваясь ногтями в кожаное сиденье. Нет, не могу больше это терпеть. Я должен вернуться. Амира, чтобы отговорить меня, рядом не было. А Вячеслав не станет задавать вопросов. Поэтому быстро хватаю телефон и набираю своего зама по финансовой части. Он немного тупоголовый в плане переговоров, но статистикой и бухгалтерскими делами заправляет в совершенстве. Переговорив с ним около минуты и дав чёткие инструкции, набрал руководителя своего отдела рекламы. Он тот, кто мне сейчас нужен. Максим Фёдорович языкастый, может даже снег на Северном полюсе продавать. Вот пусть они вдвоём и отдуваются. В конце концов, я щедро плачу им зарплату как раз за такие вот случаи. Пусть поработают, а я займусь другими делами.