ТРЕМЯ МИЛЯМИ ГЛУБЖЕ
В середине 1973 г. внимание Анатолия Штырова, первого заместителя начальника разведки Тихоокеанского флота и куратора разведки подводных сред в зоне оперативной ответственности, привлекло, по его собственному выражению, странное «топтание» бурильного судна «Гломар Челленджер» в центре северной части Тихого океана. Этот научно-исследовательский корабль был способен пробурить скважину глубиной один километр при океанских глубинах четыре километра, и был хорошо известен океанологам всего мира. Но разведчик не увидел разницы между ним и другими, чисто производственными судами «Глобал марин инк.», которые занимались главным образом разведочным бурением на углеводороды на континентальном шельфе Австралии и других тихоокеанских стран. На всякий случай радиосвязь «Гломар Челленджер» со своим судовладельцем была взята под особый контроль, но ничего особого не принесла. Судно устойчиво пеленговалось в неизменных координатах почти полтора месяца, затем в первых числах октября покинуло этот район. Попутно заметим для памяти, что за вышеуказанные шесть недель непонятного дрейфа никаких ассоциаций с подлодкой К-129 «Гломар Челленджер» у Анатолия Штырова не вызвали.
Но когда через два месяца, примерно 18–20 ноября, в том же районе появилось еще одно судно компании «Гломар марин инк.», Анатолий Штыров засомневался: «Я перепроверил международные справочники: судна с таким названием фирма «Гломар» не имела. Сразу возникло подозрение в «подставе».
Строго говоря, ни в каких справочниках, изданных до 1993 г. включительно, найти «Гломар эксплорер» было невозможно, поскольку оно называлось по-другому, «Хьюз Гломар Эксплорер», и едва вступило в эксплуатацию.
«Как бывший командир подводной лодки, я сразу ассоциировал два разновременных события, первым из которых являлась гибель ПЛ К-129 в северной части Тихого океана. По моей просьбе командный пункт флота затребовал из архива материалы поисковой операции по К-129. Раскрыл карту и… сразу понял: район действий «Челленджера» и сменившего его «Эксплорера» и центр района поиска К-129 силами флота совпали».
Еще одна заметка для памяти: кроме контр-адмирала Штырова, никто не утверждал, что центром поисков подводной лодки К-129 в 1968 г. была точка пересечения линии перемены дат с 40-й северной параллелью. Возможно, к материалам поискового дела позднее приобщили первое предупреждение «Доброжелателя»?
Адмирал Н. Смирнов вступил в должность командующего ТОФ в марте 1969 г. Настаивал неукоснительно соблюдать планы предпоходной подготовки и имел обыкновение лично поздравлять с днем рождения командиров кораблей.
«Мы (начальник разведки В.А. Домысловский, ваш покорный слуга и группа аналитиков, так называемых «гениев поневоле», вторглись в кабинет командующего ТОФ… Оценив важность информации, командующий (сам бывший подводник) пришел в крайнее возбуждение и… приказал «в кратчайший срок подготовить и в условиях полного радиомолчания «погнать» в район точки «К» быстроходный разведывательный корабль, что и было выполнено».
На этот раз в Главном штабе ВМФ, вспомнив тревоги 1970 г, решили отнестись к американской суете на линии перемены дат более серьезно и глубоко. Всеволод Жарков, бывший ведущий конструктор подлодок пр. 629 (модификации Б, А, и Р) вспоминает, что в 1973 г. ему приказали в срочном порядке заниматься оформлением ответа главных конструкторов на запрос Москвы: что смогут получить американцы в случае подъема К-129. Готовились и другие документы.
Учитывая, что гибель подводной лодки произошла на глубине более 5 тыс. м, спецбоезапасы должны быть разрушены, и определить по ним полную их характеристику не представляется возможным. Если специалистам США удалось поднять боеголовки, максимум информации при неполном разрушении спецбоезапасов будет следующим:
— общий уровень боеприпасов ВМФ на начало 60-х годов;
— физические и технические решения, заложенные в конструкцию зарядов;
— конструкция отдельных узлов боеприпасов;
— количество боеприпасов на подлодках ВМФ проекта 629-А.