Тиля уже вылечили, и он отсыпался после тяжелой ночи. Вездесущий Эрвин выяснил, что линезец потерял сопровождающих, а лошадь его пала. И ему, раненному, пришлось пешком добираться до ближайшего селения. Там его и нашли успевшие отчаяться слуги.
Мы с Эрвином как раз пробрались в целительские покои, когда папа явился к линезцу, чтобы устроить ему разнос. Мы были в соседней комнате и слышали большую часть разговора. По крайней мере — голос папы слышали отчетливо.
— Мальчишка! Что ты о себе возомнил? Чем Вигнару поможет твоя смерть?
А вот слов Тиля было не разобрать. Папу его ответ лишь больше разозлил.
— Может, мне запретить пускать тебя через границу? Или посадить под замок и держать в цепях, пока отец не пришлет за тобой магов? Уж будь уверен, ты не первая особа королевских кровей, которая окажется в столичной тюрьме!
Тиль снова что-то ответил — спокойно, как мне показалось. Он в те времена говорил спокойно, с достоинством.
Папа скоро успокоился.
— Думаю, ты получил достаточный урок, Тиль. Не рискуй больше понапрасну.
— Ты знаешь, что я не могу отступиться, дядя, — произнес Тиль.
Папа долго молчал.
— Мне следовало бы запретить тебе, — сказал он наконец.
— Тогда я начну пробираться через границу тайком. Будет жаль, если мне больше не удастся навещать Эрвина и Юсти.
— Да уж, их это расстроит, — уже почти добродушно ответил папа и, помолчав еще немного, добавил: — Надеюсь, ты все же переменишь свое решение.
— Я не смогу. Да и как я приму корону, если отступлюсь теперь?
— Кто только вбил в твою голову подобные мысли? — проворчал папа.
— Могу назвать троих людей. Один из них — мой отец, которого невозможно сломить. Другой защищал меня ценой своей жизни, несмотря на заведомую безвыходность ситуации…
— Тиль Линезский! Ты пытаешься отвлечь мое внимание грубой лестью? — фыркнул папа. Как ни странно, обстановка перестала быть напряженной. Я поняла, что Тиля не потащат в кандалах в темницу и не выгонят из дворца.
Когда папа вышел от Тиля, мы уже встречали его.
— А, вот и еще парочка непослушных детей! — заметил он.
— Мы не подслушивали, — быстрее, чем следовало, оправдалась я. Эрвин бросил на меня укоризненный взгляд. А потом спросил у папы:
— Ты ведь не запретишь Тилю приезжать?
— Нет, — задумчиво ответил папа. — Это его решение.
Через некоторое время Тиль вышел к нам и мы убедились, что с ним все в порядке. Он отшучивался и явно не хотел рассказывать, что случилось. Считал происшествие не стоящим внимания. Но Эрвин настаивал, и линезский принц рассказал, что даже не понял, с чем столкнулся. Сошел с дороги в тумане и потерялся, а потом почувствовал магическое возмущение…
— Должно быть, это была охранка какого-нибудь старого клада, — посмеиваясь, пояснил Тиль. — Не повезло.
Эрвин смотрел с подозрением. Видно считал, что подобная история не могла разозлить папу. Скорее — обеспокоить. Но папа ведь понимал, что Тиль — единственный сын Вигнара… Тогда я задумалась о том, что на самом деле линезский принц поступает легкомысленно, не заботясь об охране.
— Я дотянул до какой-то деревни… домов пять, не больше. Там меня напоили горячей настойкой из какой-то ягоды, я вмиг пришел в себя. И эти господа сообщают, что, мол, меня звала к себе какая-то их тамошняя гадалка. Вроде как она хотела видеть человека, пришедшего с огнем. Тут Дайс решил, что это ужасно подозрительно и принялся меня отговаривать. Мол, хватит с меня магии. Но мне было любопытно, и я пошел. И вот в маленькой хижинке сидит эта старуха… сморщенная, будто моченое яблоко. Круглая, на такой табуреточке. И ни одного зуба! Зато целых пять платков, один на другой намотаны… А, говорит, вот и человек из огня! Я тебя ждала. Я спрашиваю: зачем? А она мне: скажу, если не боишься узнать.
Эрвин фыркнул. Тиль тоже улыбнулся. А мне вот история показалась жутковатой.
— Хороший ход. Сначала пригласить, а потом начать запугивать. Я уж подумал, она попросит денег. Но бабка только велела наколоть дров.
— Принцу велела?! — поразилась я.
— Так ведь я на всю деревню не кричал, что принц, — заметил Тиль.
— Какая разница? Разве она не видела, что ты — господин и…