— И когда ты только успел? — спросила я у обиженного селезня. Но на этот раз ответа не получила.
Фишка была теплой, словно ее только что держали в руках. Котище смотрел насмешливо, будто забавлялся тем, что я оказалась в неловкой ситуации. И снова — благодаря линезскому принцу! Нужно было ему оставить где-то свой драгоценный амулет!
И тут меня осенило.
Да ведь не где-то, а именно здесь, в зимнем саду он должен был потерять фишку! Рыжий Трусишка не бегает по дворцу. Одинаково побаивается поварят и придворных дам.
Когда только этот линезец все успевает?! Пройдоха! Устал он вчера! Нагло врал папе в глаза, что пошел отдыхать, а сам… А сам — что?! Побежал встречаться с неведомой замужней красавицей?! Иначе зачем бы ему брать с собой амулет?
То есть, Тиль всегда держал его среди своих вещей. Но на шею на шнурке не вешал, насколько мне известно. А кто бы на его месте стал так рисковать?
Да ведь Тилю и скандал за ужином был на руку!
— И что же здесь делал линезский принц, ваше высочество? — задумчиво пробормотала я.
Сейчас мне было действительно жаль, что селезень не способен ответить.
А если Тиль приходил ночью в сад вовсе не ради сомнительного свидания… я подозрительно огляделась. Но ведь не мог он здесь искать сырье для какой-нибудь отравы? Родители позаботились, чтобы вокруг дворца не росло ядовитых растений. Я презрительно фыркнула: должно быть, линезский Тиль был разочарован!
Да какая разница — свидание, яд… Тиль не осмеял наше доверие!
Я сжала кулаки. Меня почти трясло — так хотелось действия. Я слепо шагнула назад, наткнулась на скамейку, села.
Отвратительно…
Отвратительно!
Постыдно!
Рыжий Трусишка подобрался бочком, прислонился к моей ноге и успокаивающе что-то сказал на своем утином языке. Нет, все же хорошо, что он не мог мне ответить по-человечески. Ни с одним человеком на свете я бы сейчас говорить не захотела.
Как бы я могла?
И уж точно я не хотела говорить с Тилем!
Но что теперь делать с амулетом? По вине линезского принца положение мое все усложняется… Еще вчера вечером от меня требовалось только извиниться перед Тилем… А теперь? Я должна отдать ему фишку и еще доказывать, что взяла ее не специально.
— Что же мне делать? — спросила я у Рыжего Трусишки. Тот выдал что-то в ответ, но я, естественно, не поняла. Так что решение все равно придется принимать мне, здесь селезень мне не помощник.
И я придумала, что делать.
Да, маленькая Юсти наверняка побежала бы за помощью к родителям. Но принцесса Юстина Эрталь сама способна была разрешить международный конфликт.
Жаль, папа меня сейчас не видел. Перестал бы сомневаться в моей решимости и способности принимать на себя ответственность.
— Так тому и быть! — произнесла я вслух. — Мы проведем успешную кампанию и принесем Рольвену победу, как и положено славным правителям.
Вот теперь Рыжий Трусишка отвечал с явным одобрением. Я улыбнулась собственным мыслям и потрепала селезня по голове. На душе стало легко, как бывало всякий раз, когда находила решение непростой проблемы.
Я много времени проводила в дворцовой библиотеке. Мой брат увлекался скачками. Я — чтением. Все как и положено принцу и принцессе. Я всегда была любопытна, и в первую очередь искала магические трактаты. Проблема в том, что иногда Эрвин тоже проявлял интерес к книгам и сразу лез практиковаться. Тогда случались потопы, начинали плакать статуи (парочка почтенных придворных дам до сих пор таят зло на брата за его шалости). Подозреваю, именно поэтому в какой-то момент все магические трактаты из библиотеки пропали. То есть, их переместили на верхние полки книжных стеллажей и зачаровали корешки.
О чем я догадалась, лишь когда выросла достаточно, чтобы дотянуться с верхней ступени передвижной лестницы до этих самых полок. А до этого меня беспокоил вопрос, отчего сборник рольвенских народных сказок в пяти томах оказался так высоко.
Заметив мой пытливый ум и недюжинный талант к пространственной магии, бабушка Кларисса и взялась меня учить обращению с зеркалами. Она же рассказывала сказки, которых в пятитомнике не было. В одной из этих сказок девушка-маг, умела не только смотреть, но и ходить через зеркала. Должно быть, бабушка специально поведала нам с Эрвином эту историю. Братец тогда заявил, что я тоже так смогла бы, но мне учителя говорят, что мне не хватает усидчивости. До сих пор помню, как мне было обидно! С тех пор я ходила к бабушке Клариссе одна и больше не хотела слушать сказок.