Я кивнула. Похоже, тут все в курсе дела. Еще бы, такая история. Почти как в сказке! Кругом сказки!
— Я видел его. Он ушел со двора.
Но вернутся хотя бы за амулетом. Да и пешком все равно до Тальмера не дойдет. Эта его скрытность! Мог бы объяснить!..
— Вы видели, куда? — с надеждой спросила я.
Мужчина кивнул.
— Я не говорил с ним. Могу лишь показать.
Он действительно подошел к окну и ткнул пальцем, обозначив направление, которое избрал линезский принц для неуместной прогулки. У меня мелькнула мысль, что от этой подсказки мне легче не станет. Все равно не пойду следом за Тилем. Я ведь не маг огня. Было бы куда проще, знай я заклинание, которое линезец использовал, чтобы найти выход из леса. Может, сейчас бы уже точно определила, как далеко Тиль от постоялого двора!
Погода за окном хмурилась, но снега уже не было видно: он превратился в грязь на дороге…
Это последнее, о чем я успела подумать. Потому что меня сгребли в охапку, зажимая рот. Я задергалась, еще не успев толком испугаться от неожиданности. Но оказалось, что меня перехватили поперек туловища так, что я не могла вырваться и даже двигать руками. Свободными остались только ноги, которыми я бессмысленно дрыгала, все же умудрившись задеть схватившего меня человека пяткой.
Потом меня втащили в комнату. Я заметила незнакомца, закрывшего дверь. И вот тут, наконец, накатил ужас. Я видела как этот второй приближается и попыталась пнуть уже его. Он с ухмылкой перехватил мои ноги, и я повисла в воздухе, чувствуя возмущение, отчаяние и стыд из-за безобразной позы и задравшейся юбки, которую никто не подумал поправить.
Я попыталась если не кричать, то хотя бы взвыть. Или укусить того, кто зажимал мне рот. Меня швырнули на кровать, как куль. Я успела вскрикнуть, но меня тут же рывком перевернули и ткнули лицом в подушку. Руки перехватили и завели за спину. Плечи ломило, но я не могла отнять голову от подушки — на затылок давила каменная ладонь. Я почти задохнулась, пока мне связывали руки. Но все еще была в сознании, цепляясь за одну единственную мысль — жизненно важно было закричать, позвать на помощь. Ведь здесь есть люди, они совсем недалеко!
Меня схватили за волосы и дернули голову вверх. Я вздохнула, как утопающий, которого только что вытащили из воды. В рот тут же засунули тряпку, а сверху перехватили еще одной, свернутой в жгут. Я скулила, пытаясь показать, насколько мне страшно. Должно же у напавших на меня остаться хоть что-то человеческое! Что я вообще им сделала?! Но на меня не обращали особого внимания. Через несколько мгновений ноги мои тоже оказались связаны. Лицом в подушку меня больше не вжимали, но когда я попыталась сопротивляться, дали такую затрещину, что в ушах зазвенело, а из глаз брызнули слезы. По телу шарили чужие руки, прощупывали платье, грубо сжимали. Я всхлипывала от страха и унижения.
Меня снова дернули, усаживая на кровати. Двое похитителей возвышались надо мной, рассматривая почти с задумчивым любопытством. Теперь и я смогла их разглядеть. Один из них был тот бородач, что заговорил со мной у лестницы. Это почему-то стало неожиданностью. Второго человека я и вовсе видела впервые. У него было некрасивое, покрытое волдырями и пятнами лицо. Взгляд незнакомца елозил по мне так ощутимо, что хотелось взвыть.
Рябой ударил меня по лицу развернутой ладонью и прошипел:
— Не вой, дурища!
— Тише ты, — проворчал бородач, и я уставилась на него с надеждой. Но ни капли сочувствия в ответном взгляде не увидела. Рябой фыркнул и потянулся ко мне. Я вжала голову в плечи. Он схватил меня за волосы.
— Не вой сказал! И орать не вздумай, когда тряпку уберу. Никто тебе здесь не поможет. А с хозяевами мы еще поделимся.
Если все так, почему тогда кричать нельзя? Но голос у меня и так отнялся, потому что как раз в этот момент рябой занес ладонь для очередного удара. Я зажмурилась, но он не стал бить. Лишь ухмылялся, как оказалось. Ему просто нравилось, что мне страшно.
— И колдуна своего не жди. Нет его уже на этом свете. Ведь наверняка выдохся, пока вы клад добывали, а потом от Ведьмы Стужи драпали.
До меня дошло только, что он говорит, будто Тиль мертв. «Мой колдун» не мог быть кем-то другим… В груди стало холодно. Я в ужасе уставилась на рябого. Он ухмыльнулся в ответ.
— Так вот, сейчас я уберу кляп, и ты нам расскажешь, где вы оставили клад.
Я все еще была оглушена его словами о Тиле. Он развязал жгут и вытащил тряпку. Под взглядами похитителей я снова сжалась. Нужно было закричать, но я с трудом выдавила:
— Не понимаю… нет никакого клада.
Рябой зло выругался.