— Конечно! А снег просто так пошел и ведьмины змеи случайно мимо пролетали!
Я не могла взять в толк, чего от меня добиваются. Какие змеи? При чем тут ведьма?!
А они решили, будто я запираюсь.
— Видно, колдун твой был неплох, раз вы выбрались. Да только клад пришлось оставить, ведь с ним бежать было бы несподручно. Да и змеи вас бы в покое не оставили. А про разбойников кому другому можешь заливать. Разбойники господам сапог и украшений не оставляют, — рябой подкинул на ладони мои кольца. Видно, достал во время обыска. Странно, что фишки кота они, похоже, не нашли.
— К тому же, зачем бы он тебя с собой тащил? — добавил рябой. — Всем известно, что клад открывается только невинной девице, которая понравится феям…
Опять феи… да что они тут все, с ума посходили?! И Тиль вместе с ними!
Тиль…
— Ты пойми, вам клад все равно не достался бы. Если б мы колдуна не порешили, его бы ведьма достала. Тебя, может, пощадит. Она говорят, больше мужчин не любит, особенно если они маги.
Я замотала головой. Безумие! Эти люди убили Тиля… из-за какой-то сказки про клад?!
— Нет никакого клада, — повторила я.
Рябой выругался и отвесил мне новую оплеуху. Может, бил он не слишком сильно. Но меня опрокинуло на спину.
— Шутить с нами решила?! — он ухватил меня за лиф платья, и потянул было на себя, но тут ткань порвалась и… что-то случилось. Рябой отдернул руку, отступил, послышался треск и ругань.
Я завозилась, пытаясь сжаться в комок, подобрав под себя ноги. Стать как можно меньше, чтобы меня не заметили и больше не били.
Треск перерос в грохот, слившийся с криками и топотом. Я сообразила, что зажмурилась и открыла глаза. Я лежала на боку и видела все происходящее в перевернутом виде, да еще сквозь слезы. Пятна перемещались, как цветные стеклышки в калейдоскопе. Это была драка, которая завершилась в считаные мгновения. Крики и тошнотворный хруст слышались мне даже тогда, когда я поняла, что посреди комнаты стоит Тиль, живой, сжимающий кулаки, а оба противника — на полу. Рябой как-то странно завалился набок. Кажется, у него нога завязла между проломившихся досок в полу, а линезец не дал ему шанса выбраться.
За спиной Тиля в дверном проеме появились еще люди. Я всхлипнула, кажется, слишком громко. Тиль мгновенно оказался рядом, склонился надо мной, совсем как недавно рябой. Я дернулась и заскулила, пытаясь увернуться от его окровавленных рук: у линезца были разбиты костяшки.
Во взгляде Тиля плескалась тьма. Оказывается, я прежде не видела его по-настоящему злым. Тиль замер на мгновение, а потом, несмотря на мое сопротивление, сгреб в охапку, прижал к себе. Кто-то подошел, чтобы помочь с веревками. Я заметила нож и меня затрясло. Тиль обнял еще крепче.
— Все, Юсти! Уже все закончилось! Я здесь. Здесь…
Я хотела сказать: «Не может быть, ты же мертв!»
Но вместо этого лишь вцепилась в него обеими руками и заревела.
Я вела себя совершенно недостойно принцессы, но остановиться просто не могла.
— Где ты был?! — удалось выдавить между рыданиями. — Где… они… где ты был?!
— Прости. Я должен был вернуться раньше. На меня напали. Я… Прости! Я считал, ты в безопасности. Считал, что угроза только там и я обо всем позабочусь… Я ведь оставил тебе фишку. И поставил охранный барьер в комнате.
— Я думала, ты меня бросил! — прошептала я.
— Никогда, — отозвался он. — Я ни за что тебя не оставлю, слышишь? Клянусь!
Тиль целовал меня и гладил, гладил — по плечам, по спине. От этих его прикосновений моя дрожь постепенно унялась. Но Тиль все не отпускал.
— Ведь не тебе должна грозить опасность, — с болью в голосе сказал он.
Бандиты исчезли из комнаты. Я не видела, как это случилось. Просто в какой-то момент рядом с Тилем оказался тот торговец, с которым мы должны были ехать в Тальмер.
— С ними был хозяйский племянник, — сообщил он. — С ним я встречался, а этих не видел никогда.
— Если племянник был среди тех, кто на меня напал, не уверен, что он остался жив, — спокойно сказал Тиль. — Так и не понял, чего они добивались. Многовато людей для одной пары сапог.
— Так и вы не простые путники, — заметил торговец.
— Они хотели знать про какой-то клад, — сказала я. Голос звучал не так уверенно, как мне бы хотелось.
— Клад? — удивился Тиль. А я на какое-то мгновение подумала, что он все же будет знать, о чем речь. Потому что… он ведь пошел куда-то. Но его удивление было искренним. И в голове у меня стали появляться другие мысли.
Почему Тиль сказал об опасности?
И почему — она должна угрожать не мне?
А если не мне, кому тогда?