Верс уставился на нас тяжелым взглядом.
— И каково заключение ее высочества?
Я откашлялась.
— Это совершенно точно принц Тиль Линезский.
— Хорошо, что нам проверять не пришлось, — послышался из коридора голос Ланса.
— И то правда, — согласился Верс все с тем же мрачным выражением. — Не хотелось бы вернуть Вигнару вместо сына снежную бабу.
— А если принц вдруг начнет кукарекать по утрам — скажем, что это все дурное влияние Нейта, — добавил Ланс.
— Очень смешно! — донесся до нас голос Нейта. Да они там все, что ли, собрались?! Я почувствовала, что в очередной раз заливаюсь румянцем.
Я пила на кухне чай с мясным пирогом, который принес кто-то из горожанок. Маги не обсуждали случившееся между мной и Тилем. Но я все равно помалкивала. Стоило мне осознать, что своим поведением я нарушила все мыслимые правила, как на душе стало совсем скверно… Я ведь практически призналась Тилю, опередив его даже в выражении намерения. А он… оставил мне лазейку на случай, если я пойму, что поспешила? Ведь нас слышали все обитатели дома. И это все равно, что скандал! Видно потому маги и поддержали шутливый тон линезского принца. Дали нам время разобраться.
Удостоверившись, что Тиль пришел в себя и способен шутить и подначивать, я успокоилась. И не жалела о случившемся разговоре. Но… оказывается, не все так просто. Будущее не стало определенней. Мне хотелось большего. Сказать Тилю другие слова. Услышать от него — другой ответ.
В комнату вошла Регина, за ней — хмурый Верс.
— Хватит носиться туда-сюда. Лорин сказал тебе тоже нужно укрепляющее. Вот и выпей, — потребовал он. Регина уселась за стол напротив меня. Плантаго поставил перед ней кружку с чем-то, мало напоминающим ароматный чай. Регина вздохнула.
— Я же целительница… — начала она.
— Вот именно, — отрезал Верс, — а за собой не следишь. Пей давай.
Запах от напитка шел такой, что я бы тоже засомневалась: действительно ли стоит пить. Регина вздохнула. Под нашими взглядами: пристальным — Верса и полным сомнения — моим, женщина пригубила напиток.
— Сладко, — заметила она.
Я смотрела на них и чувствовала, как в душе начинает пробуждаться утихшая было тревога. Между этими двоими, без сомнения, нет секретов. Они знают, что любят друг друга. Это видно даже человеку, который мало с ними знаком. Но… они до сих пор не женаты. Значит, одного признания недостаточно…
Я постаралась отогнать сомнения.
— Верс, — позвала я. — А феи действительно ничего тебе не предложили? Они даже у меня спросили, чего я хочу.
И наверное, я могла бы сказать, что хочу замуж за линезского принца. Вдруг волшебные существа смогли бы выполнить и это желание. Но это… было бы нечестно, что ли.
Плантаго пожал плечами.
— Не стал бы я загадывать никаких желаний, — процедил он. Что-то в его словах было такое… безнадежное.
— А я задала им вопрос, — сообщила вдруг Регина. Верс выгнул бровь. Целительница хитро взглянула на него.
— Какой? — не выдержал Верс.
— Видят ли они, кто у нас родится. И они сказали, что наш сын станет славным стихийным магом.
Повисло молчание. Регина допивала отвар. Выражение лица Верса менялось. Оно словно становилось моложе. Уходила какая-то глухая, застарелая боль. Я вспомнила слова Регины о том, что Плантаго считал отсутствие детей наказанием. Не знаю, что случилось в прошлом, но, кажется, маг все это время боялся, что Регина и ребенок окажутся в опасности.
Пирог так и не был доеден. Чай безнадежно остыл. Регина и Верс ушли, в дом городского мага то и дело заглядывали местные жители, я неизменно слышала вопросы о «здоровьице госпожи Регины», а иногда и что-нибудь вроде: «Как там тот мальчик? Уж очень плохо выглядел, бедняга».
А я так и сидела на кухне, решая, как же быть дальше. Мысли в голове путались.
За спиной послышались тихие шаги. Даже не оборачиваясь, я могла сказать, что это Тиль сейчас остановился на пороге, потом сделал несколько шагов ко мне. Я не обернулась. Просто не смогла. Не знала, как теперь посмотреть ему в глаза…
Тиль остановился. И меня снова окутало теплом, которого, как оказалось, мне уже не хватало.
— Никогда не стыдись своих чувств, Юсти, — проговорил линезский принц. — Ты не сказала ничего, что могло бы оскорбить тебя или твою семью. Ты была честна, а на это решается далеко не каждый человек. Для меня твои слова были самым лучшим, что я мог услышать.
Послышался странный звук. Я стремительно повернулась, не доверяя ощущениям. Тиль стоял на коленях и заглядывал мне в лицо. Глаза его снова светились.