— Ведьма? — растерянно переспросила Мартина. Наверное, даже начертила в воздухе защитную руну. — О чем вы, добрые господа? Здесь только я и мои дети.
— Выходит, ты и есть ведьма, — сообщил все тот же голос. У меня опустились руки, дорожная сумка с шелестом осела на пол.
— Неправда это! Меня тут все знают, нет у меня даже самого малого дара!
— Кто еще в доме?
— Всего лишь моя жиличка… Милика! Выйди, здесь стража!
Я бросила последний взгляд на окно. Вдруг повезет, ускользну как-нибудь…
«Не надо было возвращаться», — насмешливо подсказал внутренний голос. Вот только куда бы я подалась без денег, припрятанных среди одежды в шкафу?
Я глубоко вздохнула. Спокойно. Только спокойно… не показывай им страха.
Я вышла в прихожую и тут же поняла, что не смогу не бояться. Слишком грозный вид был у троих стражников, стоявших перед Мартиной. Один из них был капитаном… Значит, были уверены, что идут ловить опасную преступницу.
Мартина была бледна. Ах да, на удивление отстраненно подумала я, куда подозрительней будет выказать безразличие, чем страх.
— Имя! — рявкнул капитан, завидев меня.
— М-милика.
— Ложь!
— Господин, эта девушка почти полгода живет в моем доме… — вступилась вдруг Мартина. — Она… в лавке сладостей работает, у Агнеты. Никто о ней злого слова не сказал ни разу…
Я молчала. Капитан посмотрел на меня пристально, будто наизнанку вывернул.
— Так ведьма и не будет рассказывать о своих злодеяниях всем и каждому, — ухмыльнулся он.
Ну да, и не поспоришь.
— Сладеньким, значит, торгуешь, — протянул капитан.
— Это хорошая работа, — тихо проговорила я, опуская взгляд. Не могу больше! И не знаю, как сделать, чтобы отвести подозрения. Если смотришь прямо — воспримут как вызов, отворачиваться — все равно, что признать за собой вину. Не хочу здесь находиться. Не хочу!
— Такая хорошая, что ты ради нее даже в Тальмер притащилась? Наверное, платят богато.
— На жизнь хватает. Мои предки жили в этих краях… мне было все равно, куда ехать, вот и решила…
— Да ну? А чего со старого места сорвалась? Несчастная любовь? — иронично хмыкнул капитан.
Они отсюда не уйдут просто так. Нечего и надеяться.
Вот только если беглая ведьма так страшна, почему они насмехаются, а я — едва на ногах стою от ужаса?
— Оставаться на прежнем месте я не могла. Там подходящей работы не было.
— Или тебя там раскрыли, вот ты в бега и ударилась, — припечатал капитан.
— Господин, — пролепетала я. В голове роились мысли: что делать? Обязательно нужно что-то сделать, что-то сказать. Что-то правильное… иначе будет поздно.
— Господин, я не сделала ничего плохого.
Плохой выбор. Так все говорят…
Вот и капитан не поверил. Лишь ухмыльнулся.
— Ну да? А это как же?
Один из парочки стражников передал капитану то, чего я прежде не заметила. Правда, я слишком боялась разглядывать пришельцев… Капитан показал нам с Мартиной измятый ком вощеной бумаги, обвязанный зеленой ленточкой, которая уже была грязна, но цветная бусина все еще держалась на ней.
Тот самый кулек, который я готовила для детей Мартины и потеряла, убегая из парка. Терину доставались почти все вкусные гостинчики, а бусины — его сестре. Она нанизывала неровные стеклянные кругляши на веревочку и скоро у нее должно было получиться настоящее ожерелье…
Мартина не могла не узнать и двойной бант, который был перевязан сверток, и злосчастную бусину…
— Будете еще отпираться? — спросил капитан.
Я только и смогла повторить:
— Я ничего плохого не сделала.
— Разберемся. Забирайте обеих!
Мартина ахнула. Из-за занавеси послышался надсадный кашель, а потом тихое испуганное: «Мама!» Мартина всплеснула руками.
— Пожалуйста! — взмолилась она. — Я ничего не знала! Да разве бы я пустила ее на порог?! Не знала! Поверьте, не знала! Пощадите ради детей! У них ведь никого, кроме меня…
— Начинается, — скучающе протянул капитан. — Нарожают ублюдков, а потом на жалость давят. Да может ты их украла у какой-нибудь честной женщины!
— Мои! — выкрикнула Мартина сквозь слезы. — Мои они!
— Ну, так скажи спасибо, что мы твою конуру вместе со щенками не подпалили!
Мартина заскулила, пошатнулась. Один из стражников подскочил к ней, схватил за плечи, подтолкнул к выходу. Второй шагнул ко мне. В руке его уже была веревка. Я попятилась. Он настиг, грубо развернул, прижал к стене. Руки мои были связаны и меня снова дернули.