Волков задумался.
- А когда ты перестала принимать лекарства?
- За месяц до того дня.
Волков понял что девушка говорила о критическом дне. Том дне, где она возвращаясь в сознание, намеренно убыла свою иллюзию. Она знала что ее брат мертв, и знала что в больнице ее только калечат и решила покончить с этим своим способом, это была отчаянная попытка освободиться. И она удалась. Мила оказалась слишком смышленой для безумицы.
- А что происходит с тобой сейчас?
- Я не знаю. Не могу объяснить это. Понимаете, этот образ настолько вошел в мое сознание, что я уже не могу его контролировать. Каждую ночь, закрывая глаза я каждой клеточкой ощущаю его присутствие. Он там. Он в моей комнате. И я чувствую как он сидит на полу, держась руками за край моей кровати. В любой момент он может протянуть руку и коснуться моей ноги. Затем я уверяю себя что этого не может быть, что все это мне только кажется, но его образ сильнее меня. Я вижу его с закрытыми глазами и боюсь их открыть, зная что могу увидеть его. Я сама уничтожаю себя, и от этого мне еще страшнее.
Мила говорила тихо и монотонно, искренне веря в свои слова, и голос ее звучал так зловеще, что даже у Волкова по коже пробежали мурашки. Он с ужасом представил себе то, что переживает бедная девушка и на мгновение ему стало ее жаль.
- Мне кажется все твои страхи берут свое начало с той роковой ночи. Вероятно подсознательно ты все же считаешь себя виновной в смерти брата. Может и не признаешь свою вину, но понимаешь что могла спасти его…
Мила остановилась прямо на краю причала, и резко обернулась к доктору.
- Вы считаете, что я убила своего брата?
- А ты можешь описать убийцу?
- Я не видела его. Было темно.
- Ты была ребенком. Детское сознание еще не окрепшее, и принятие таких решений не является преступлением со стороны закона. Ты была в бессознательном возрасте и не могла принимать верных решений. Это не твоя вина. Это вина твоего воспитания и наследственности.
- То есть в действиях каждого убийцы можно смело обвинять его родителей?
- В большей части да, но не только родители воспитывают наше сознание. Окружающая среда, обстановка, случаи которые становятся решительными и яркими воспоминаниями, все это закладывает в нас основу для будущей жизни. Мне немного ясен смысл твоих действий, я могу понять его мотивации, и я хочу помочь тебе вернуться к нормальной жизни.
- Нормальной. Я даже не знаю как это, жить нормальной жизнью. Я только сейчас понимаю что не ходила в школу, у меня не было друзей. Я даже не знаю людей с которыми живу, они чужие для меня. Мама и папа. – Мила задумалась. – Моя мама считает меня убийцей, отец смотрит словно сквозь. Мое сознание ведет активную борьбу со всем миром. Скажите, что в вашем понятии нормально? Могу ли я надеяться стать нормальной?
- Можешь. Мы будем много работать, и ты научишься контролировать свое сознание. Я помогу тебе.
В этот момент со стороны дома раздался жуткий крик.
Волков и Мила одновременно обернулись и увидели как от вольера, на шатающихся ногах, почти в полуобморочном состоянии идет Светлана. Она держит руки впереди и что-то причитает себе под нос, словно заклинание.
Илья присмотрелся и заметил что руки женщины почти по локоть в крови.
- О господи! – воскликнул он и бросился на помощь.
Он подбежал как раз в тот момент, когда Светлана уже готова была лишиться чувств. Женщина обреченно посмотрела на него и потрясла перед ним окровавленными руками.
- Она убила их. – зловеще проговорила женщина. – Всех до одного. Убыла.
В этот момент подбежала Мила и удивленно посмотрела на мать. Светлана кинулась на нее, но Волков удержал женщину.
- Дьявольское отродье! – вопила она. – Лучше был ты сдохла вместе с ней! Не надо было тебе жить! Ты не заслужила!
- Нет! Нет! Нет! – Мила закрыла руками уши и замотала головой. – Я никого не убивала. Не убивала. Нет!
Волков встряхнул Светлану, которая продолжала выкрикивать проклятия в сторону падчерицы. Он видел что Мила сильно нервничает и не мог успокоить ее пока держал в руках беснующуюся женщину. Светлана продолжала вырываться, протягивая к падчерице руки.
- Дайте я задушу ее, пока она не прикончила нас всех! Вы же не понимаете, она дочь сатаны! Дочь дьявола!
Мила упала на колени и продолжая зажимать уши прижалась к земле. Она уже ничего не отрицала а только тихо завывала, словно безумная.
- Успокойтесь, - прошипел Волков не унимающейся женщине. – Вы же пугаете ее!
Светлана злобно посмотрела на доктора.
- Посмотрите что она сделала с ними. Вы хотите быть следующим?
Волков бросил взгляд на вольер. Истерика женщины была понятна. Несколько крупных псов замертво лежали на земле с перерезанным горлом. А некоторые были исколоты множественными ножевыми ранами. Их тела и шерсть потемнели от запекшейся крови.
Еще с утра, не услышав привычный собачий лай, надо было заподозрить неладное. Но никто даже представить себе не мог, что может случиться нечто подобное. Видимо Светлана отправилась кормить питомцев и нашла их истерзанными, но кто мог сделать подобное? Если на закрытой территории загородного дома находились только трое. Доктор, Мила и Светлана. Это явно был кто-то из своих, так как посторонний, едва войдя в вольер, немедленно был бы растерзан огромными псами. Кто то из своих сделал это. И Волков с грустью посмотрел на стонущую в отчаянии девушку.
Мила подняла на него заплаканное лицо и обреченно прошептала:
- Это не я…
Но в душе она понимала, что ей никто не поверит.
Глава 17.
Этим же вечером, успокоив обеих женщин, Волков созвонился с Власовым. Тот не сразу взял трубку, но когда ответил голос его звучал бодро, что обнадежило Илью.
- Не отвлекаю? – вежливо поинтересовался он.
- Нет. На работе. Чего хотел?
- Мне нужна твоя помощь.
- Серьезно? Думал никогда не дождусь случая ответить тебе благодарностью. – не удержался от сарказма Власов. – Говори.
Теперь он был в положении Волкова, и ждал пока тот изложит суть своей просьбы. Павел знал, что если этот гордый и независимый человек обратился за помощью, значит дело и впрямь серьезное.
- Мне нужно чтобы ты раздобыл мне дело 99 года. – решительно произнес Волков.
- Что за дело?
- Дело Немировых. Зверское убийство мальчика. Шесть лет.
- Хорошо. Сделаю. Куда привезти. Я знаю, что ты не в городе, где то прячешься. – усмехнулся Власов. – Надеюсь не от меня?
- Нет. Не от тебя. Мне надо поработать над новой статьей, а в городе суета. Вот я и решил навестить старых знакомых за городом. Ты документы подготовь, я сам за ними заеду.
- Ладно. Завтра с утра можешь их забрать.
- И еще одно… - Илья затянул. – Мне… не знаю как попросить. Можешь мне откопать дело о самоубийстве некой гражданки Немировой, примерно 91-92 года, может 93 год. Не знаю точно. Она выбросила из окна свою двухлетнюю дочь, а затем выбросилась сама. Девочка выжила, а мать скончалась. Можешь мне покопать все по этому делу.
Власова удивил странный интерес доктора к подобному делу, но спрашивать и разузнавать подробностей он не стал.
- Завтра все достану, заедешь заберешь у дежурного. Меня наверно не будет здесь.
- Спасибо.
Волков уже собирался отключиться, но вдруг вспомнил.
- Как твое дело о детоубийце?
- Да черт знает что. Он как фантом, ни следа не оставляет. Бред какой-то!
- Ты если что, обращайся к Хелене, она настоящий профессионал. Очень толковая девочка.
- Да. Я понял. Спасибо.
Больше разговаривать им было не о чем. Они попрощались и Волков положил трубку.
Он хотел пойти проверить состояние Милы. После припадка девушка еле успокоилась, и только после укола смогла заснуть. Светлана продолжала бесноваться. Пока Волков разговаривал по телефону, она стояла на пороге комнаты и сложив руки на груди, тяжело дыша, ждала. Только он положил трубку, Светлана гневно сверкнув глазами воскликнула: