Власов даже присвистнул от удовольствия.
- Вот те на. Попалась, милая.
Лена вышла из-за спины своего защитника и непринужденно повела плечами.
- Что ты здесь делаешь?
Но Волков не слушал девушку, он внимательно смотрел на парня. Тот был среднего роста, обычного телосложения, довольно приятной внешности. Парень смотрел на следователя задумчивым взглядом и ни один мускул на его лице не выдавал его напряжения.
- А где ваш главарь?
Лена и парень переглянулись.
- Ты выпил? – участливо спросила Лена, делая вид что не понимает причину этого неожиданного визита.
– Нет. - театрально расширив глаза с издевкой ответил Власов. – Странно да. Заявился к тебе на работу, разборки учиняю. Так только я знаю, что ты птичка моя, так красиво пела мне о чувствах и страсти, только для того чтобы поддержкой моей заручиться. И алиби себе получить. Разве не так.
Лена сделала шаг вперед и протянула к Власову руку, она хотела дотронуться до его щеки, но тот дернулся назад и почти оттолкнул ее руку.
- Не надо этого спектакля. Я тебя прошу. Хватит уже. Мы все вместе едем к вашего предводителю и узнаём, кто и зачем похитил Немирова и куда дели его тело?
- Немиров жив. – сухо призналась Лена и ее признание словно дамоклов меч повисло в воздухе над ее головой.
Теперь Власов получил подтверждение девушки в причастности к похищениям. Она не призналась напрямую, но она дала понять что ей многое известно. Власов знал, что сама совершить она этого не могла, и видимо передавала ключи от машины, чтобы преступник мог вершить свои дела безнаказанно, а если вдруг будут его искать и выйдут на ее машину, так все эти дни она находилась в объятиях Власова, самого принципиального и бескорыстного служителя закона. Сто процентное алиби. А он как осел отстаивал бы свою возлюбленную, так как за эти дни проникся к ней всей душой.
- Как ты могла? - только и сказал Власов.
Двери открылись и они вышли на последнем этаже.
В кабинет главврача, Власов ворвался ураганом, сметая все на своем пути. Его подозреваемые послушно шли следом. Молча и покорно.
Волков сидел за столом и заполнял какие-то бумаги. На диване, ровно выпрямив спину, сидела Мила. В руках она держала гамбургер и кусала его маленькими кусочками, затем тщательно прожевывала и неслышно проглатывала.
Бросив взгляд на девушку, Власов решительно направился к столу доктора. Он дерзко захлопнул крышку ноутбука, так что Мила от страха подпрыгнула на месте и перестала жевать, внимательно рассматривая незваного гостя.
- Ты по делу? - не поднимая головы, сухо спросил Волков.
- А ты как думаешь? – не без издевки ответил Власов.
- Думаю как всегда. Со своими пустяками.
Илья отложил бумаги и посмотрел сквозь своего посетителя, на Милу.
- Мила, солнышко, сходи на пост, попроси Тамару проведать пациента из седьмой палаты, и скажи что я скоро начну обход.
Мила послушно поднялась. Бросила недоеденный гамбургер в урну и вышла. В кабинете остались Волков, Власов, Лена и неизвестный юноша. Едва дверь за девушкой закрылась Волков поднялся и подошел к окну.
- Красивая девушка, не правда ли?
Власов бросил взгляд на закрытую дверь и пожал плечами.
- Не знаю, не обратил внимания.
- Сколько в ней грации и величия. Она могла бы стать замечательной матерью и любящей женой.
- К чему все это? – понимая что Волков завел разговор не спросила, спросил Паша. – Если бы я знал, что обращаясь к тебе я сам приведу твою шайку к жертвам, я бы десять раз подумал.
- Я бы все равно их нашел. – ответил Волков и наградил следователя прямым и властным взглядом. – Знаешь сколько было этой девушке, когда ее впервые изнасиловал родной отец. Семь! Сердце не забилось чаще? Ее брату было десять. А другому ее брату шесть.
- Это не оправдывает преступления.
- Ну да, ты обвиняешь меня в гуманности, а я обвиняю тебя в бездействии. Если бы вы работали лучше, если бы не отменили смертную казнь. Ты сам говорил, что этих тварей сажаю, а потом выпускают и это называется красиво – брешь в системе. Только я придумал свою систему.
- Твоя система называется - убийство.
- Нет. Они к твоему великому сожалению все живы. Я просто убрал один не нужный элемент – ваши гонки за ними. Вышу тянучку времени. Ваши промахи. Поверь мне, я не нарушил их права на жизнь. Они все живы. Правда я не сказал бы что здоровы. Но живы. Хочешь сам убедиться. У меня сейчас обход.
Волков обошел стол и встал напортив Павла.
- Забыл тебе сказать спасибо за музыканта, но так вы же гонялись за ним почти тридцать лет, и ели бы не ваша ошибка, то можно было спасти столько жизней.
- К чему этот театр? – ехидно спросил Павел. – Веди меня к ним, я хочу увидеть их лично.
Волков пожал плечами и направился к выходу. Власов последовал за ним. Проход мимо Лены, он бросил на нее презрительный взгляд, обвиняя в предательстве и заметив в ее глазах тоску отвернулся.
Следом за Волковым он прошел до палаты номер семь и вошли внутрь. В просторной и светлой комнате стояла семь коек. Шесть вдоль стенок и одна у широкого окна. Все они были заняты, на каждой из них под плотным одеялом вырисовывался силуэт человека.
На спинках висели таблички с именами и датами.
Первая гласила:
Пыльцов Юрий Николаевич 27 июня 2010 года.
Состояние – вегетативное.
Власов прочитал надпись, подошел к постели и отдернул одеяло. Он отшатнулся, когда увидел перед собой лицо того самого преступника, который положил семя раздора между медициной и законом. Это был тот самый негодяй, который в подъездах жилых домов насиловал и убивал девочек. Тот самый который якобы бежал из спец учреждения. Он лежал неподвижно, в углу рта его пенилась желтая жидкость, а стеклянный взгляд был устремлен в потолок.
Власов положил руку на пистолет, готовый в любую минуту защищаться.
На следующей койке лежал очередной педофил, обездвиженный и приведенный в вегетативное состояние, его Власов не знал, как и еще троих. У окна Власов обнаружил музыканта, сквозь его светлые волосы проглядывался темный шрам от операции.
Палата полная черных душ. И все эти люди были обращены в овощи. Власову даже показалось, что если во всем мире стихнут все звуки, он сможет услышать жуткие крики этих несчастных.
- Что ты с ними сделал? – обернувшись к Волкову спросил он.
Тот пожал плечам.
- То что должен был сделать ты. Обезвредил.
- Ты безумен.
- Все гении безумны, но кто знает эту грань? Неужели ты думаешь, что только массовое состояние нормальности является эталоном. У меня свое мнение. Принимаю свои решения. Я не делаю ничего плохого. Они живы. Я наоборот – спасаю их. На моих руках нет крови. А на их есть. Если ты посчитаешь число невинных душ, повисших над этими монстрами, то оно будет трехзначным. Тебя это не страшит? И они гуляли бы на свободе, не займись я этим делом. Это ли не упущение закона?
Власов достал наручники и пистолет.
- К стене мразь. Руки на голову.
Волков спокойно покорился. Он подошел с стене, положил руки за голову и раздвинул ноги на ширине плеч. Он не собирался сопротивляться, он хотел достучаться. Донести до Власова свою истину, попробовать притянуть на свою сторону. И в этот момент зазвонил телефон.
- Да! – грубо буркнул в трубку Власов.
Илья спокойно стоял у стенки и ждал пока следователь закончит разговор.
- Подожди! Не кричи! – вдруг рявкнул Павел. – Говори четко! Дай трубку Олегу. Да. Говори.
На несколько минут повисла тишина. Власов кого-то внимательно слушал. И когда он договорил, Волков почувствовал на своем плече руку. Его не собирались арестовывать. Власов передумал?
Илья обернулся и увидел каменное лицо следователя. Никогда еще он не видел его таким.
- Мне нужна твоя помощь. – словно в бреду произнес Павел.