Настолько счастливым Август не испытывал себя никогда – еще совсем чуть-чуть и Адриана будет принадлежать ему безраздельно и полностью. Он будет иметь все права на эту женщину перед людьми и Богами.
Но Боги не были бы Богами, если бы не предоставили несчастной лазейку, чтобы сбежать. А как иначе такое возможно, чтобы ничто и никто не помешали леди Амалии подменить кубок Императора с обычного на содержащий пару капель сонного зелья (ровно столько, чтобы мужчина, желающий поскорее завладеть молодой супругой смог добраться до покоев и даже пошатываясь дойти до кровати), а затем вывести незаметно невестку из дворца и помочь укрыться в обители Мудрой Дарии (покровительницы одиноких и скорбящих), куда не было ходу мужчинам, а Богиня зорко следила, чтобы те, кто пришел к ней за утешением, ища защиты, никто не мог обидеть или причинить какой-либо вред.
Не смог туда пробиться и Император – не пропустил его едва различимый полог, отливающий синевой, так похожий на Барьер. Не помогли угрозы, уговоры, проклятья…
Мрачные времена настали для страны – за малейшую провинность государь мог жестоко наказать, неугодные пропадали в неизвестном направлении, границы Империи расширялись с неимоверной скоростью (какое-то время война его отвлекала), менял любовниц одну за другой, но никто не смог заменить Адриану. Ану, как он ее называл про себя, пытаясь забыться в объятьях очередной красотки, но все тщетно. Образ нежной герцогини преследовал его повсюду, не давая забыть.
Ситуация чуть изменилось с появлением при дворе прекрасной и амбициозной графини Камиллы Колье, которая смогла привлечь внимание Августа. Теперь в ее обществе правитель проводил почти все ночи. Страна вздохнула с облегчением – Император больше не лютовал. Поговаривали, что предприимчивая леди принимает ночью образ сбежавшей Императрицы и даже тайком опаивает правителя.
В обители же молодая Императрица получила долгожданный покой и уединение, готовясь посвятить свою жизнь служению Мудрой Дарии, а также помощи и заботе об нуждающихся. Став вначале послушницей, она готовилась стать жрицей Богини, подарившей ей покой, но та не приняла такого Дара, лишь даровав женщине свою благодать и защиту.
Говорят, что раньше такое редко, но случалось, что у небожительницы другие планы на жизнь и будущее Адрианы, а может просто еще не пришло ее время. Как бы то ни было, но женщина осталась при обители став практически святой – к ней приходили за советом, за помощью (она не отказывала никому).
А спустя пара месяцев Императрица поняла, что беременна. Открытие настолько ошеломило женщину, что первое время она ходила как в тумане. Как такое могло случиться? Хотя глупый конечно вопрос. Так значит всевидящая Богиня все знала, поэтому не приняла Адриану в качестве жрицы, ведь тогда от ребенка пришлось бы избавиться или сразу после рождения передать того в обитель Бога Шуи, покровителя воинов, чтобы тот стал в последствии ОКОМ ЕГО. Перспектива конечно заманчивая для простолюдинов, но не для сына Императора.
Можно было сколько угодно убеждать себя, что это сын Витана, но глупо прятаться за наивными иллюзиями – один раз она уже напрасно убеждала себя, что все обойдется. Больше таких ошибок она не допустит. Мелькнула и была тут же отметена крамольная мысль избавиться от ребенка, но словно чувствуя настроение матери малыш завозился, напоминая о себе, о том, что он не абстрактная неприятность, а маленькое беззащитное живое существо, ребенок. Ее ребенок. Как его можно не любить? Пусть зачат он от нелюбимого и насильно, но в этом не его вина! Нельзя винить детей за ошибки родителей.
С молчаливого согласия Дарии, беременность и роды прошли в строжайшей секретности, да и Август словно забыл о любимой супруге, найдя ей замену. Хотелось верить, что навсегда.
Ребенок рос здоровым, крепким и все больше походил на Императора, одним своим видом постоянно напоминая матери о случившемся. Но не смотря, на это женщина дарила мальчику всю любовь и ласку, на которую была только способна.
Вот только вечно Себастьян (так назвали ребенка) не мог находиться подле матери, потому что не место маленькому мужчине в обители. Как только ему исполнилось пять лет, того забрала под свою опеку вдовствующая герцогиня Амалия Турон, которая воспитывал одна старшего внука – Витольда, полную копию убитого герцога.