Таира увели, а она вернулась домой. Эсма знала, что городская тюрьма была ужасным местом, Тарик не раз говорил об этом. Там были грязные стены, по углам шныряли крысы, в щелях прятались слизни, а воздух был пропитан запахом нечистот и крови. То было пристанище отверженных, забытых Богом людей.
Несколько дней Эсма безуспешно сражалась со своими мыслями, а потом пошла к отцу.
Тарик сидел в кабинете и по обыкновению что-то писал. Увидев дочь, он отложил калам и улыбнулся.
— Входи.
— Отец, нам нужно поговорить, — сказала Эсма и опустилась на диван.
Легкий ветер шевелил прозрачные занавески. В вазе пламенели маки, заботливо сорванные Уардой. От бумаг исходил застарелый, спокойный, выдержанный запах, запах книжной мудрости, какой редко владеют человеческие сердца.
Выслушав дочь, Тарик нахмурился.
— Ты хочешь сказать, что оговорила невинного человека?
— Он был виновен.
— Тогда отныне его судьба в руках Аллаха.
— Беда в том, что его будут судить люди, а не Аллах. Я невольно отняла у него возможность самому обрести истину и теперь хочу исправить ошибку.
Тарик покусал губы.
— Я служу писцом у кади. Как я могу просить за какого-то воришку? Советую тебе забыть о нем. Ты поступила правильно. Я знаю таких людей. Они хитроумны в своей подлости и трусливы, как гиены. В их сердце отсутствует даруемый Аллахом огонь, зато полно скверных желаний. Когда их забивают камнями на площади или отрубают руки, они не просят прощения у Бога, они выплевывают проклятия и угрозы. Только копье способно заткнуть им рот.
— Я не хочу, чтобы его убивали, чтобы ему отрубали руку. Я стану себя винить. Умоляю, отец, помоги! — воскликнула Эсма.
— Меня предупреждали о том, что женщинам мало пользы от грамоты и раздумий, что это ведет к ослушанию и назойливости, — вздохнул Тарик. — Если я исполню твою просьбу, когда-нибудь ты, надеюсь, откликнешься на мою? Начальник тюрьмы — приятель Рашида ал-Джибала. Попробую с ним потолковать.
Через неделю Таира отпустили на свободу. Дело не стали доводить до суда, но Тарику пришлось дать взятку и тем самым нарушить принципы честного и неподкупного правоверного.
Узнав, в какой день юношу выпустят на свободу, Эсма надела покрывало и подкараулила Таира возле стен тюрьмы. Ей хотелось поговорить с ним.
Оборванный, грязный, он вышел из ворот тюрьмы и остановился, словно не зная, куда идти. Эсма слышала, что на долю человека порой выпадает путь, по которому можно следовать лишь в одиночку. Пожалуй, это в полной мере относилось к Таиру.
На лице юноши виднелись синяки и ссадины. Интересно, где он живет и жива ли его мать? Волновался ли кто-нибудь за него?
Она подошла и тихо поздоровалась. К удивлению Эсмы, Таир ее узнал, хотя лицо девушки было спрятано под покрывалом.
— Опять ты? Решила напугать меня, а потом освободить? — промолвил он и усмехнулся. — Я все равно не верну тебе жемчуг.
— Знаю. Тебя били?
Он прикоснулся к одной из ссадин кончиками пальцев и поморщился.
— Ничего удивительного. В тюрьме всегда бьют.
— Ты бывал там раньше?
— Несколько раз.
— Кто выручал тебя прежде?
— Юсуф.
— Судя по всему, он нехороший человек, — заметила Эсма и спросила: — Может, тебе не возвращаться к нему?
Таир окинул ее взглядом и дерзко произнес:
— Лучше не стой здесь, девушка. Это не самое безопасное место в Багдаде. Ты — богатая избалованная госпожа, а я — обитатель трущоб, и нам не о чем говорить. Ты поступила неправильно, решив меня освободить. Я в самом деле вор. Я украл твой жемчуг и стащил на базаре кольцо. И я снова пойду воровать.
С этими словами он повернулся и, не оглядываясь, побрел по улице. Эсма воображала его усталым, заблудшим, лишенным пристанища человеком. Однако теперь она убедилась, что это потерявший совесть, наглый, не верящий в Бога юнец. И это ей, а не ему суждено прозябать в одиночестве.
Глава 4
Вторая жена
Прошло два года. У Гайды и Хатема подрастал сын, которого Гайда родила через девять месяцев после свадьбы. Случалось, Эсма заходила к ним в гости и играла с ребенком, но при этом не испытывала ни малейшего желания обзаводиться собственным потомством.
Ей исполнилось семнадцать; за нее сватались, но кто-то из претендентов не нравился отцу, каких-то женихов отвергала сама девушка. Тарик и Уарда не желали неволить Эсму, хотя и переживали из-за затянувшегося девичества дочери. Сама девушка оставалась равнодушной к тому, что большинство ее ровесниц давно надели покрывало. Она была счастлива тем, что на свете существуют такие простые и прекрасные вещи, как книги. Для того чтобы погрузиться в любовную историю или сказку, Эсме было достаточно раскрыть нужные страницы.