– Он не стар, – воспользовалась этим молчанием Элиза.
– О, ну конечно! Иначе зачем тебе так спешить оказаться в брачной постели. Значит, это смазливый щёголь, который променяет тебя на очередную любовницу, обрюхатив или пресытившись! Хочешь быть для него игрушкой?! Тебя прельщает подобная участь?
– А вы судите по себе? Луи не такой! Он любит меня! – не выдержала Элиза, забывая о страхе. – А я люблю его!
Джек со злостью швырнул опустевший бокал в камин.
– Поэтому ты хочешь сохранить невинность для него?!
Джек обернулся, снова пугая Элизу своей яростью.
– А, по-вашему, я должна уступить её вам, мсье?! По-вашему, это лучшая для меня участь? И я для вас разве не игрушка? А когда через месяц я надоем вам, отдадите меня на развлечение вашим людям? Эту участь вы задумали для меня?
Джек подступил к девушке и посмотрел ей в глаза. Элиза отшатнулась, холодея и немея.
– Решать вам, мадмуазель. Но если ты не будешь моей, как я смогу запретить своим людям поступать с тобой так, как им захочется?
Элиза побледнела, догадываясь.
– Но вы мне обещали защиту! – попыталась она воззвать к его чести и совести.
Джек вскинул бровь и скривил губы в усмешке. Элиза всё поняла. Вскинула храбро подбородок и взглянула прямо в глаза мужчине.
– Намерены взять меня силой? Это будет достойная победа, мсье! Простите, что не желаю удачи! – не удержалась она от издёвки.
Джек грубо схватил её за руку и стащил с кровати. Элиза вскрикнула от боли.
– Куда мы? – спросила перепуганная девушка.
– Пожелаем моим людям доброй ночи!
– Нет! Нет! Джек!
– Значит, желаете остаться только в моём обществе? – остановился, успокаиваясь, он.
– Да, мсье, – взволнованно дышала Элиза. – Мне вполне хватает вас.
– Элиза! Я заставлю тебя забыть его! – зажёгся страстью его взгляд.
– Силой? – осмелилась спросить она.
Джек замер, сжал пальцы в кулак. Элиза зажмурилась и отвернулась. Но Джек всего лишь дёрнул засов и вышел, громко хлопнув дверью.
***
Джек впечатал кулак в стену и попытался себя успокоить. Да, терпение не слишком было свойственно ему, но неужели он вправду был готов взять девушку силой?
Джек не винил в этом креплёное вино. Причина была в самой Элизе. Неужели она уже влюблена в своего жениха, для которого пытается сберечь невинность?
«Нет, мой ангел, моя красавица! Покуда я жив, ты будешь только моей! – одержимо подумал Джек. – Я возьму тебя первым, и никто другой тебя не получит»!
Дружные крики и свист приветствовали появившегося в зале полуобнажённого Джека.
– А, вот и наш Джек!
– Уже потоптал курочку!
– Утомила тебя красотка, Джек?
– Покажи ей ещё, Джек! Тебе помочь?
Но он прошёл мимо и вышел во двор. Ночной воздух отрезвил его. Но не изменил его намерений. Он не собирался отступать. «В эту ли ночь, в другую ли, но ты будешь моей!» – думал Джек, возвращаясь обратно.
***
Уход Джека испугал девушку не меньше, чем его слова. Не придут ли за ней другие разбойники? Устав прислушиваться к шуму внизу, Элиза отступила от двери и остановилась перед камином. Если с ней всё же случится это… На глаза девушке попалась бутылка с остатками вина. Элиза наполнила бокал и выпила. От вина сразу стало как-то легче.
Она истерично рассмеялась и тут же заплакала. Элиза коснулась губ кончиками пальцев и закрыла глаза. Неужели вот таким и должен быть настоящий страстный поцелуй? Почему ей снова хочется ощутить прикосновение его губ? Это ли дьявольское искушение, которое погубит её? Или любовь, способная подарить счастье?
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем девушке стала безразлична собственная участь. Уступит ли она искушению, или станет жертвой насилия, она безвозвратно погубит себя. И всё равно, когда послышались шаги за дверью, к Элизе вернулась её решимость противостоять насилию. Даже когда она узнала звук этих шагов.
Дверь открылась тихо и медленно. Атаман перешагнул порог.
– Джек! Ты вернулся! Джек! Джек! – воскликнула она.
Элиза вдруг метнулась к нему, не владея собой, не понимая себя. Он заключил в объятья кинувшуюся ему на шею девушку, взглянул ей в лицо, залюбовался.
– Будь моей! Отдай мне свою любовь! Отдай мне себя! – зашептал он.
– Да, да, Джек! Я всё отдам! Только не уходи больше! Не оставляй одну! Мне страшно без тебя!
Он запечатал её губы поцелуем, наслаждаясь её податливостью, ответным порывом и какой-то отчаянностью, неистовством. Теряя голову от желания, Джек снова опрокинул девушку на постель, накрывая своим телом, своей тяжестью не давая пути к отступлению. Но Элиза не противилась, даже едва дыша, задыхаясь под ним, она тянулась обвить его руками, снова получить поцелуй. И не заметила, как оказалась обнажённой в мужских объятьях, ставших желанными.