Пока Линна вела машину, я быстро описал Каю ситуацию. В зеркало заднего вида я наблюдал, как его лицо из настороженного становится мрачным, а потом холодным от злости, когда я закончил. Мои нервы гудели, словно я вот-вот мог получить худший удар током, если бы коснулся проводника.
Нарушив десяток правил дорожного движения, Линна тихо остановила машину на улице у катка. Мы вышли, не говоря, Кай беззвучно шел за нами, пока мы с Линной скользили вдоль здания. За углом была дверь платформы погрузки, через которую мы входили в логово до этого. Судя по лучу оранжевого света на парковке, она была полностью открыта.
Я подал сигнал Каю, быстро выглянул из-за угла и отпрянул.
Мы не только нашли Каде, но и курица-наседка вернулась в курятник. Созэ вышел из склада, и его лицо в тот миг, когда я взглянул, было розового цвета испорченного лосося — наверное, побочный эффект гнева на поражение лакеев в попытке убить всех нас.
Каде был за боссом, спокойно нес один из черных ящиков.
— Созэ и Каде, — шепнул я спутникам.
— Они тебя видели? — спросила Линна.
— Нет, но…
Она напряженно кивнула. То, что они не увидели меня, не означало, что они не были в курсе нашего присутствия. Каде как-то чудом улавливал, где находились люди, что не имело смысла, ведь он должен быть стандартным волшебником.
Стандартным психопатом, серийным убийцей и обожающим пытки волшебником. Но смысл был понятен.
Ветер донесся до нас голос Созэ. Он был слишком далеко, чтобы было слышно полные предложения, но я различил слова «неумелые», «уничтожить» и почему-то «невыносимо».
— Нужно подобраться ближе, — тихо сказал Кай.
Я снова выглянул из-за угла. Каде и Созэ поменялись местами: Каде вел, беспечно нес черный ящик от платформы, а Созэ плелся за ним, крича ругательства в его спину.
— У тебя нет дальней атаки? — спросил я у электромага, пожалев на миг, что оставил роскошное оружие «Вороны и Молота» позади
— Не на таком расстоянии, — ответил он.
А расстояние только росло. Они пошли не к машинам МП у погрузочной платформы, а по парковке. Куда они направлялись?
Линна, Кай и я, пригибаясь и двигаясь тихо, поспешили вокруг угла здания и к двум машинам. Я надеялся, что ветер, который жалил глаза и безжалостно трепал волосы, скроет наши шаги. Может, странным навыком Каде был слух. Это могло быть. Судя по моему опыту в «ККК», психики с суперслухом были ужасно неприятными.
Мы втроем сели на корточки за ближайшей машиной МП, смотрели через ее окна на двух гадов, которые остановились посреди парковки, озаренные светом из открытой двери платформы. Кит вытянул шею, оценивая углы атаки, но покачал головой. Мы все еще были слишком далеко, чтобы человек-молния мог устроить электрическую бурю.
Но мы были достаточно близко, чтобы слышать их.
— Я пытаюсь, — почти кричал Созэ подчиненному, кипя от ярости, — полностью осознать вашу бездарность. Вас было больше, вы их обхитрили, и теперь мне придется объяснять Консилиуму, почему мертвые тела в той жалкой гильдии принадлежат только твоим «хорошо обученным» солдатам!
Консилиум? Это было новым.
Со скукой слушая возмущения босса, Каде опустил черный ящик и скрестил толстые руки.
— И твое без сомнений неправильное поведение с Моррисом и Шен, — продолжил Созэ. — Они не только все еще живы, но и могут появиться в любой миг с поддержкой половины участка.
— Я пойму, если они приблизятся, — холодно ответил Каде.
Лысый мерзавец переоценивал свои силы восприятия.
Кай вытащил пару маленьких метательных ножей из ножен на предплечьях.
— Если нападем резко, я смогу приблизиться.
Я покачал головой, указал на пистолет на бедре Каде. С зельями или пулями, он был слишком опасен. Мы сделаем меньше десяти шагов, и парковка превратится в тир Каде.
Ветер усиливался, хлопал меня по ушам, было сложнее расслышать их слова.
Созэ, к счастью, стал кричать громче:
— Консилиум получит полный отчет о том, как вы не смогли убить Дариуса Кинга!
Каде повернулся к боссу.
— Это был твой план, Созэ.
Ветер стал сильнее, я пытался что-то услышать.
— Тебе приказали разобраться с Дариусом Кингом, — продолжил Каде с оскалом. — Убить его, не забрав все знания из его мозга, — чистая бездарность, как ты любишь говорить.
Каде вложил столько насмешки в эти слова, что я оценил бы это, если бы не ненавидел его так же, как Созэ.
— Потому, — продолжил Каде, сунул ладонь в карман, — Консилиум дал мне разрешение убрать помехи — включая тебя.