Но, может быть, она сможет оставить цепи позади?
На самом деле она никогда такого не пробовала. Каждый раз, когда она что-то несла или касалась чьей-то руки, ей хотелось притянуть их к себе или вытащить вместе с собой. Что, если она попытается оставить цепи, несмотря на то, что они были на её запястьях?
Девочка сосредоточилась только на одной руке, затем сделала глубокий вдох и снова погрузилась в воду, чтобы посмотреть на неё. Вместо того, чтобы думать о прыжке, она сосредоточилась только на одной руке, до предплечья, словно сошедшей со страниц школы для беспризорников на Бейкер-стрит.
Её рука начала превращаться в буквы и слова, затем исчезать, перемещаясь в мир художественной литературы, и Бетани почувствовала страницы книги в своих пальцах. Она схватила страницы и не отпускала.
Но цепь тоже превращалась в слова и исчезала вместе с её рукой. НЕТ!
Девочка сунула руку обратно в книгу и, чувствуя, как горят лёгкие, снова вынырнула на поверхность, на этот раз едва сумев дотянуться до неё. Она хватала ртом воздух, отчаянно брыкаясь, чтобы удержать голову над поверхностью. Вода поднялась настолько высоко, что ей пришлось держать цепи, если она хотела дышать.
Сейчас или никогда.
Бетани снова нырнула в воду, позволив цепи снова стукнуться о полку, и сосредоточилась сильнее. Только её рука. Только слова «кожа, кость, пальцы, ногти, большой палец, вены, кровь, запястье», всё, что составляло её руку, и ничего больше. Её рука снова начала трансформироваться и исчезать, но на этот раз, прежде чем сама цепь успела последовать за ней, девочка схватила её и потянула вверх и на запястье, прямо туда, где была её отсутствующая рука.
Цепь на мгновение превратилась в слово «цепь», когда проходила сквозь её отсутствующую руку, затем снова превратилась в металл и упала на пол.
Бетани хотела закричать от счастья, но ей не хватало воздуха. Она быстро вернула свою отсутствующую руку обратно в вымышленный мир, затем сосредоточилась на том, чтобы освободить другую руку. Её лёгкие отчаянно нуждались в кислороде.
Левая рука исчезла, и девочка немедленно попыталась сдёрнуть цепь со своего запястья, но она тоже исчезла.
В глазах начало темнеть, и Бетани запаниковала и вернула руку и цепь назад для ещё одной попытки.
Всё, чего она хотела, — это дышать. Если она сейчас не выпрыгнет, то потеряет сознание и утонет. Прыгай! Мозг кричал ей. Выпрыгивай! Ты не можешь остаться, ты умрёшь!
Бетани покачала головой и сосредоточилась на своей руке. На этот раз она исчезла быстрее, и девочка отчаянно попыталась снять цепь со своего запястья.
Казалось, что цепь исчезла, но всё настолько онемело, что девочка не могла побороть порыв сделать вдох. Она брыкалась изо всех сил, не уверенная, в какую сторону следует подниматься. Ноги горели от усталости, лёгкие были готовы взорваться.
Затем Бетани почувствовала прохладное дуновение на своём лице и открыла рот, чтобы сделать вдох. Она вдохнула кислород и свежесть наполнила её лёгкие. И тут Бетани поняла, что больше ничто не тянет её за руки.
Обе цепи лежали, свернувшись кольцами на полу комнаты.
Бетани на мгновение позволила себе поплавать, её лицо мягко покачивалось в воде, пока она вдыхала снова и снова. Её тело поднималось с каждым вдохом и немного опускалось с каждым выдохом.
На минуту девочка позволила воде поддерживать её, просто ощущая, каково это — не быть прикованной. Запястья всё ещё ощущались так, словно были истерзаны, но они заживут.
И тут Бетани заметила обратный отсчет на своих часах: 00:27:18.
Через двадцать семь минут ей придётся навсегда расстаться с Оуэном и Килем.
Глава 28
00:26:11
Этого не могло быть на самом деле. Просто не могло. Оуэн открыл книгу «Похитители историй» и пролистал её. Это, должно быть, шутка, какой-то розыгрыш.
«Оуэн мысленно вернулся ко всем книгам, которые он знал, и к тому, что он мог вспомнить о концовках глав. Большинство, казалось, заканчивались на какой-то ироничной фразе или кульминационном моменте. Скалолазам здесь было бы трудновато, без скал, на которых можно было бы повиснуть. Но, возможно, он мог бы обманом заставить книгу разделиться на главы, сказав что-нибудь ужасно ироничное, а затем дождавшись, когда это (сюрприз!) произойдёт.»
Это… это произошло. Он думал об этих вещах, когда был пойман Магистром в ловушку между страницами. Откуда этот автор мог такое узнать? Кто-то видел его мысли прямо сейчас? Он тоже был выдуманным персонажем?