– Я бы оставил, да Элисон попросила найти тебя и удостовериться, что с тобой все в порядке.
– У меня все хорошо. Спокойной ночи.
– Послушай, Джек, я не хочу оставаться здесь дольше, чем…
Маркиз помахал пальцем перед лицом зятя:
– Это ты послушай, Ричард. Ты мне здесь не нужен. Я прекрасно обошелся без тебя в прошлый раз, когда ты отвернулся от меня. И не думай, что я нуждаюсь в милости, которую ты решил оказать мне.
Ричард с минуту молчал. Потом спросил:
– Я отвернулся от тебя? Ты так сказал? Я не ослышался?
Джеку не следовало бы разговаривать. Он знал, что в таком состоянии ему лучше помалкивать. Но он чертовски устал от всего. Чертовски устал от самого себя.
– Нет, Ричард, ты не ослышался. – Джек отмахнулся от слуги, принесшего еще одну бутылку. – Ведь семья для тебя превыше всего, верно? – Он опорожнил бокал и опять его наполнил. – Не ставь свою семью в неловкое положение, не разочаровывай ее и не ставь себя выше семьи. – Джек снова обвел взглядом комнату, но все по-прежнему старались держаться подальше от него, будь они прокляты! – Но вот она… Видишь ли, Ричард, она понятия не имеет о том, что семья тоже кое о чем заботится. А они совершенно о ней не думают. – Джек ударил кулаком по столу. – Знаешь, может быть, она все понимает. Но она боится, что семья отвернется от нее, если она их подведет. Ты это понимаешь, не так ли, Ричард?
Барон пожал плечами и спросил:
– Кто она?
Джек медлил с ответом. Наконец сказал:
– Одна девушка, которую я пытался соблазнить.
Ричард нахмурился и пробормотал:
– Лилит Бентон, не так ли?
Джек вздохнул:
– Не беспокойся. Я уже вернулся к пьянству, игре и шлюхам, как и должно быть.
Ричард скептически усмехнулся, но Джек этого не заметил – он думал о Лилит. Думал о том, что больше никогда ее не увидит.
– Она поступила весьма благоразумно, – заметил Ричард.
– Кто? А, мисс Бентон… Да, Дольф Ремдейл – необычайно порядочный человек, настоящий джентльмен. Я уверен, она будет с ним счастлива. – Джек с горечью рассмеялся и вновь потянулся к бокалу.
– Она пригласила нас с Элисон на бал по случаю своей помолвки, – с невозмутимым видом проговорил барон.
Джек кивнул:
– Вам ужасно повезло. А мое приглашение, видимо, затерялось на лондонской почте. Какая жалость…
– Надеюсь, я не удивил тебя, – продолжал Ричард. – Может быть, сейчас тебе стоило бы позаботиться о собственной репутации, а не стараться испортить чужую?
– Я уже сказал, что не нуждаюсь в твоих советах. – К ним снова подошел слуга, и Джек, взглянув на него, заявил: – Я уезжаю. Пусть подадут мою карету.
– Да, милорд.
Ричард тронул его за плечо:
– Неужели ты ничего не понимаешь, Джек? Ведь говорят, что это ты убил Уэнфорда. Как ты можешь сидеть здесь и разыгрывать этот нелепый спектакль?
Маркиз медленно поднялся на ноги.
– Приношу извинения, если доставил тебе неудобства, Ричард. Просто снова отвернись от меня, и ничего особенного не случится. Всем известно, что мы с тобой не разговариваем.
– Ты уже второй раз за этот вечер обвиняешь меня в том, что я отвернулся от тебя. – Ричард преградил ему дорогу. – Насколько я помню, это ты взял на себя убийство Женевьевы. Меня в комнате не было.
– Когда-нибудь, Ричард, – маркиз указал на него пальцем, – когда-нибудь я расскажу тебе, что на самом деле произошло в ту ночь.
– Расскажи сейчас.
– Нет.
К его удивлению, Ричард проводил его до дверей.
– Джек, я знаю, ты не хочешь слушать меня, но герцог Уэнфорд настаивает на официальном расследовании смерти своего дяди. Если бы ты сумел посидеть тихо несколько дней, то, может быть, все бы и забылось.
Джек попытался изобразить беспечную улыбку:
– И какое же в этом удовольствие?
– Мисс Лилит, не наложить ли еще румян на щеки? – спросила Эмили.
Лилит посмотрела на свое отражение в зеркале. Эмили и так наложила на ее щеки больше румян, чем обычно, но все равно смотревшее на нее лицо казалось осунувшимся и бледным.
– Нет, Эмили, достаточно. Еще немного, и я буду выглядеть как актриса на сцене.
– Как пожелаете, мисс.
К тому же под румянами не скроешь того леденящего страха, от которого дрожали ее руки, не скроешь тревогу, которую она видела в собственных глазах. Она просила тетю Юджинию подождать с балом, но тетка заявила, что они не должны упускать случая, должны воспользоваться интересом, вспыхнувшим у Уэнфорда. Видимо, это означало, что ее родственники опасались, как бы Дольф не передумал. Лилит же всем сердцем желала, чтобы герцог передумал, хотя во время двух встреч, последовавших за «предложением», он вел себя вполне пристойно. Правда, они едва обменялись несколькими фразами, ибо она изо всех сил старалась не оставаться с ним наедине.
Но возможно, дело было в ней самой, возможно, она придавала слишком большое значение своим дурным предчувствиям. Ведь Дольф был красив и богат. Более того, со временем он мог бы стать даже более влиятельным человеком, чем старый герцог Уэнфорд. Только его слова, сказанные в ответ, когда они танцевали, и выражение его глаз, когда он это говорил, вызывали у нее дрожь. И еще вспоминалось предостережение Джека Фаради…
Лилит горестно вздохнула. Ей пришлось, наконец, признать, что она тоскует по Джеку. Да, она скучала без него, скучала без его шуток, и больше всего она жалела о том, что он больше не будет изобретать способы увидеться с ней и срывать поцелуи с таким видом, словно они были для него величайшей наградой. Он больше никогда не поцелует ее. Из-за того, что ей выбрали в мужья Дольфа Ремдейла, она, вероятно, больше никогда не увидит его.
Дверь отворилась, и в комнату величественно вошла тетя Юджиния в платье цвета изумруда со слоновой костью.
– Пора, Лилит. – Тетушка улыбнулась. Судя по ее сверкающим глазам и раскрасневшимся щекам; она была в восторге от роли хозяйки, которую ей предстояло играть на сегодняшнем балу.
Лилит словно приросла к стулу – ноги внезапно отказались повиноваться ей.
– Тетя Юджиния, – дрожащим голосом проговорила она, – я совсем не уверена… Все так внезапно, и я едва ли понимаю…
– Это всего лишь нервы, дорогая, – успокоила ее тетка. Я очень плохо знала Уолтера, когда выходила за него замуж, но все получилось замечательно.
Бедный дядя Фарлейн утонул в своем пруду через год после женитьбы.
– Да, но…
– Лилит, пойдем. Ты не должна опаздывать на свой бал.
– Но я не хочу выходить за него! – наконец выкрикнула Лилит и тут же разрыдалась.
В наступившей тишине было слышно, как Эмили тихонько ахнула.
– Ты просто дерзкая девчонка, Лилит! – бросила ей тетка. – Дерзкая и злая! – Шурша юбками, тетя Юджиния поспешно вышла из комнаты.
– Мисс… мисс Лилит… – послышался голос Эмили.
– Ты можешь идти, – сказала служанке Лилит.
– Да, мэм. – Горничная тотчас выскочила за дверь.
Несколько минут Лилит не могла справиться с рыданиями. Она уже говорила отцу, что выйдет замуж за любого по его выбору, только не за Джеффри Ремдейла, но и теперь она опять не могла подчиниться. Разумеется, отец будет разгневан, однако она не могла!.. Может, снова сказать ему, что она выйдет за любого, только не за Дольфа? Но едва ли отец еще раз поверит ей.
– Ваша тетушка говорит, что вы не хотите выходить замуж.
Лилит вздрогнула и пробормотала:
– Вы, ваша светлость?..
Она ожидала прихода отца, и теперь ее охватил страх.
Конечно, ей не хотелось вызывать гнев отца, она знала, как надо вести себя с ним. Герцог же был совсем другим человеком.
– Я объяснил вашей тете, что вы страдаете нервным расстройством. И я уверен, что вы сумеете принять правильное решение.
Лилит вытерла глаза и встала.
– Ваша светлость, все произошло слишком быстро. И я уверена, что никто не сомневается в том, что…
– У меня нет никаких сомнений. – Дольф медленно приблизился к ней.