Тесс чертыхнулась. Встревоженная, возбужденная, охваченная страстью, перепуганная — таких слов давно уже не было в ее лексиконе. А сейчас она переживала именно эти чувства, и виноват в этом был Люк Мэнсфилд. Так или иначе, он подобрал ключ к двери, которой она отгородилась от мира, и добрался до нее, доставив массу неприятностей. Она устремила взгляд на стены комнаты Элизабет, расписанные пухлыми облачками. Будь проклята эта чертова спальня! Это она лишила ее сна. Тесс поежилась, представив себе, что каждое утро будет просыпаться, чувствуя себя разбитой и уставшей. Как теперь она будет работать?
Что с ней случилось? Почему она позволила Люку добраться до нее? Зачем отклонилась от сценария, который написал Берт?
Интеллект Люка, его чувство юмора и его манера зажигать своими зелеными глазами бушующее пламя в ее душе — все это действовало на нее самым странным образом. Она оказалась перед выбором: работа или чувства.
— А, черт! — проворчала она в сердцах. Если чувства возьмут верх, то можно поставить крест на этой афере.
Вздохнув, она сбежала по ступенькам вниз в столовую, где торопливо взяла тост.
Итак, выбор был невелик: оказаться в безопасности и покое, но для этого нужно было бежать прочь от Люка, от ФБР, от самой себя; или продолжить работу и добыть драгоценности Фарли, но тогда ее жизнь превратится в сплошные мучения, поскольку ей придется ежедневно видеться с Люком. Она была бы не против вскружить ему голову и переманить на свою сторону, но этот парень — крепкий орешек, и она предчувствовала, что он еще доставит ей много хлопот.
«Я уже зашла слишком далеко, — напомнила она себе, — и я завершу начатое дело». Она прекрасно понимала, что теперь только чудо могло помочь ей справиться со своими чувствами.
Выпив свой горячий шоколад, она направилась к бассейну. Плавательный бассейн всегда был для нее своего рода убежищем. В Майами бассейны были повсюду.
Тесс нырнула, и ее сразу же обступила непроницаемая тишина. Холодная вода приятно покалывала кожу и разгоняла кровь, заставляя сердце биться энергичнее. Вынырнув, она поплыла, поднимая искрящиеся на солнце брызги и сильную рябь. Плавание для Тесс было сродни медитации. Когда она погружалась в воду и начинала плыть, на нее снисходило блаженство и ее мозг отдыхал. В бассейне ее всегда охватывало чувство абсолютного покоя и удовлетворения. Ласковая вода обнимала ее, поднимая настроение и даря утешение. Обычно после плавания в бассейне ей удавалось решить свои самые сложные проблемы, причем решение приходило внезапно, как бы само собой.
Тесс скорее почувствовала, чем услышала всплеск. Она ощутила изменение вибрации воды и поняла, что Люк присоединился к ней.
Что ему надо от нее? Она быстро и уверенно доплыла до конца бассейна, опередив на долю секунды Люка.
— Неужели вы никогда не слышали, что двое — это уже толпа? — задала вопрос Тесс, когда он оказался перед ней.
Ручейки воды сбегали вниз по его сильной обнаженной груди.
Тесс невольно залюбовалась его великолепным телом.
— Бассейн большой, — сказал Люк, — надеюсь, что не помешал вам?
— Помешал, — пробурчала Тесс себе под нос. — Вы хотите позлить меня или устроить соревнование?
Он в изумлении уставился на нее.
— Вы бросаете мне вызов?
— Я хочу получить от вас хоть какую-то пользу, Мэнсфилд. Мне нужен приличный лидирующий.
— Вы что, действительно надеетесь обогнать меня? Подумайте еще раз, я ведь сильнее вас.
— Вы должны доказать это, — произнесла Тесс и бросилась в воду.
Люк стремительно последовал за ней. В течение следующей четверти часа они плавали наперегонки в бассейне, вспенивая воду, пока наконец ее легкие не запросили пощады, а руки и ноги не налились свинцом. Люк и Тесс в одно и то же время коснулись бортика бассейна, и Тесс уже вознамерилась повернуть назад, предпочитая утонуть, но не сдаться, когда рука Люка подхватила ее и вытащила на поверхность.
— Все! Прошу пощады! Я сдаюсь, я отказываюсь, я капитулирую, — выдохнул он, — не дайте утонуть. Вы же не хотите стать свидетельницей ужасной картины, как мой распухший труп плавает по поверхности воды?
Если бы не катастрофический недостаток кислорода, Тесс бы рассмеялась.
— Признайтесь, Мэнсфилд, вы встретили достойного противника? — спросила она, немного отдышавшись.
— Да. Вы загнали меня.
— Слава Богу! — выдохнула вконец измученная Тесс. Ее сил хватило лишь на то, чтобы подтянуться до пояса, затем она рухнула грудью на теплый бетон. Тесс оставалась неподвижной до тех пор, пока у нее полностью не восстановилось дыхание.
— Яростные словесные дуэли, напряженные шахматные игры, изнурительные плавательные соревнования… Что еще? Если мы будем продолжать наши сражения в том же духе, — заявил Люк, — то к концу недели мы умрем от напряжения или усталости.
— Побеждать вас доставляет мне истинное удовольствие.
— Вы еще ни разу не победили меня, — с достоинством возразил ей Люк, — каждое состязание заканчивалось вничью, и вы прекрасно это знаете.
— Если бы вы не были таким тупым…
— А вы такой упрямой…
— Мы смогли бы мирно дожить до конца недели.
Люк рассмеялся, вылез из бассейна, а затем вытащил ее с такой легкостью, как будто пятнадцатиминутные гонки ничего для него не значили. Тесс с трудом удалось сдержать дрожь, когда он дотронулся до нее.
— Спасибо, — пробормотала она, устраиваясь поудобнее на краю бассейна и наслаждаясь ласковыми, теплыми лучами солнца.
— Кислород — прекрасная вещь, — мечтательно произнесла она.
— Никто и не спорит. — Люк уселся рядом с ней.
Она слышала его дыхание, чувствовала его тело, хотя расстояние между ними было не меньше фута. Только одного фута. «Скажи же ему что-нибудь, ты, дурья твоя башка, — ругала она себя, — ну, спроси о погоде, о спорте, да о чем угодно!»
— Вы любите соревноваться? — как можно спокойнее произнесла она.
— Да, но в любом соревновании должна быть цель. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы переплыть Ла-Манш? У вас бы это получилось.
Тесс рассмеялась. Ей захотелось тут же завести какой-нибудь веселый, непринужденный разговор, чтобы не затевать очередной ссоры с этим красавцем, но она сразу же прикусила себе язык. Кто это тут красавец? Даже думать так не смей, одернула она себя.
— Там слишком холодно, — ответила она. — А ваша любимая игра, кажется, гандбол?
— Да. Но я люблю и поплавать.
— Вот в гандбол я бы ни за что не согласилась играть с вами.
— А вы умеете?
— Немного.
— То же самое вы сказали и о шахматах, — напомнил ей Люк. — Во что еще вы немного играете?
Тесс перевернулась на бок.
— Ну, я играю в те игры, которые могут быть полезны в моем деле. В нужные мне игры, понимаете?
— Хм, а при чем тут плавание? У вас спортивный стиль, сразу видно, что вы упорно тренировались. Это тоже было нужно для работы?
Тесс зажмурилась от приятных воспоминаний.
— Да, я научилась хорошо плавать, чтобы подобраться к одному отвратительному старикашке, владельцу чудесной картины Ренуара. Он увлеченно флиртовал с любой женщиной, возраст которой был меньше пятидесяти. Это помогало ему сохранять молодость, как говорил он сам.
— А это откуда? — внезапно спросил Люк, перекатываясь на бок. Его лицо оказалось напротив ее лица. Протянув руку, он двумя пальцами мягко погладил лиловый синяк на ее локте — след лапищи Берта.
— Я здорово ударилась о дверной проем в ванной комнате в первый день, когда только приехала сюда, — не задумываясь, ответила Тесс. — Мне всегда необходимо время, чтобы освоиться на новом месте.
— Правда?
Черт возьми! Он не верит, испугалась она.
— Похоже, что кто-то слишком крепко схватил вас за руку? — продолжал допытываться Люк.