— Ну хорошо, придется рассказать, — с улыбкой произнесла Тесс и, не моргнув глазом, вновь принялась беззастенчиво врать:
— На прошлой неделе я выполняла одну мелкую работенку для МОБП. Сирил должен был втянуть меня через подоконник, но страховочная веревка внезапно оборвалась. Он ухватил меня за руку и удержал от падения.
— Кто такой этот Сирил?
— Один из агентов МОБП, я иногда работаю с ним. А теперь моя очередь задать пару вопросов, — она поспешила прервать его.
— Пожалуйста. У вас это хорошо получается.
— Спасибо. Вы хорошо знали Элизабет? Казалось, вопрос удивил Люка. Он изучал ее какое-то мгновение, а затем спокойно произнес:
— Мэнсфилды и Кушманы связаны друг с другом в течение многих поколений. Мой отец был их семейным адвокатом, пока не отошел от дел в прошлом году, и он буквально под дулом пистолета заставил меня занять этот пост. Я пил в этом доме чай, когда еще не умел ходить.
— Какая была Элизабет?
— Она была хорошенькая, умная, необычайно любознательная, рукодельница и сущий дьяволенок. Не забывайте, — хмыкнул Люк, — что я был на десять лет старше ее, а подростки не любят маленьких девчонок, бегающих за ними как хвост.
— Очень жестоко. Не сомневаюсь, что они обожала вас, а вы безжалостно гнали ее прочь от себя.
— Подростки никогда не дорожат вниманием или мнением окружающих.
— Я бы сказала, что такое свойственно не только подросткам, мистер Мэнсфилд.
Брови Люка поползли вверх.
— Вас кто-то обидел или отверг? Я хочу сказать, вы что, сильно страдали из-за какого-нибудь мужчины?
— Нет-нет, — улыбнулась Тесс, — я предпочитаю со стороны наблюдать за битвой полов.
— Да? Интересно, почему? Тесс почувствовала дрожь, когда Люк пристально посмотрел на нее.
— Я не знаю, что такое любовь, да и знать не хочу. Это не для меня.
Он растерялся:
— Вы кого хотите обмануть — меня или себя?
— Слушайте, вы, мистер Смерть, — Тесс ткнула указательным пальцем в широкую грудь Люка и тотчас в испуге отдернула руку, но секундного прикосновения оказалось достаточно, чтобы тепло разлилось по всему ее телу. — Не пытайтесь перехитрить меня. Вы ничего обо мне не знаете. Ничего! Мне двадцать пять лет, и я никогда никого не любила и никем никогда не была любима. И это меня нисколько не заботит. Я вам заявляю, что Тесс Алкотт и любовь несовместимы.
— А Элизабет Кушман и любовь, что скажете на это?
— Глупый вопрос. Ее прах давно в земле, и вы это прекрасно знаете. Ее сердце точат черви, а не любовь.
— Сейчас я в этом не так твердо уверен, как раньше, — сказал Люк, беря ее руку в свою. Тепло его ладони растопило лед, под которым, как ей казалось, она спрятала свое сердце. — Знаете, вы очень похожи на Элизабет. Вы прекрасны, умны, у вас ловкие руки и отсюда замечательные достижения в вашем э-э-э… непростом ремесле.
В следующую секунду у бассейна возникла фигура Ходжкинса с мобильным телефоном в руке.
— Международный звонок от мистера Бэйнбриджа, мисс Алкотт, — бесстрастно произнес он.
Тесс вздрогнула и очнулась от наваждения. Она уже была готова поцеловать Люка.
— Спасибо, Ходжкинс, — поблагодарила она дворецкого на этот раз от чистого сердца. Кто бы поверил, что она будет благодарить Ходжкинса за то, что он спас ее от падения в пропасть.
Взглянув на Люка, Тесс села и с невозмутимым видом взяла трубку телефона из рук дворецкого.
— Сирил? — спросила она. — Ты же знаешь, что у меня отпуск, так почему же ты звонишь?
Мистеру Бэйнбриджу понадобилось несколько минут, чтобы изложить свою просьбу.
— Послушай, несколько месяцев назад я из-за тебя пошла на кражу со взломом. Я это сделала только ради того, чтобы ты смог свободно разгуливать в лагере Мендосы как его личный помощник, — резко проговорила Тесс. — Больше я не хочу этим заниматься.
Мистер Бэйнбридж в течение еще нескольких минут описывал трудности, с которыми ему пришлось столкнуться.
— Мое сердце кровью обливается, мне жаль тебя, — остановила его Тесс. — График работ был утвержден девять месяцев назад. Я выполнила свою часть работы, теперь ты делай свою. Думай об этом, как о соблюдении контракта. Здесь рядом со мной сидит адвокат, известный как мистер Смерть. Стоит мне его попросить, и он на тебя всех собак спустит.
— Готов заняться этим прямо сейчас, — с улыбкой заверил ее Люк.
Тесс усмехнулась, окончательно сбитая с толку его поведением, и продолжила свою отповедь:
— Перестань жаловаться и делай свою работу, Сирил. И не звони мне, пока в этом не будет реальной необходимости, договорились? — Она поморщилась и положила трубку. — Вот, пожалуйста, даже позагорать спокойно не дадут.
Люк рассмеялся. Его глубокий смех проник ей в сердце и согрел душу.
— Деловой звонок? — спросил он.
— Хм, пожалуй, — Тесс лихорадочно соображала, какой дать ответ. — Сирил Бэйнбридж завершает одно старое дело. У него возникли кое-какие проблемы со свидетелем. Сейчас Сирил ужасно злится, что у него ничего не получается. Хотел уговорить меня помочь ему. Он из Кентукки, а парни оттуда все такие болтуны, что любой из них запросто, если потребуется, сможет уговорить английскую королеву перейти в буддизм. Однако все это как-то странно, почему он позвонил мне, жаловался?.. Раньше такого не случалось.
— Это тот самый Сирил, который на прошлой неделе схватил вас за руку?
— Он самый. Отличный парень. Влюблен в свою работу.
— А вам нравится работать на МОБП? — спросил Люк, садясь рядом. Его бронзовая кожа уже высохла под солнцем.
Тесс вздрогнула от неожиданности.
— МОБП? Да, конечно. МОБП — великая команда, — ответила она. — Если бы вы знали, как интересно работать с напарником! Я многому научилась у них, и мне кажется, что я стала гораздо лучше работать, чем раньше.
— И чем же вы занимаетесь там? Воруете?
— О нет, точнее — не совсем так, — возразила она. — Я занималась тем, что возвращала, то есть выкрадывала обратно ранее украденные предметы искусства или помогала найти пропавшие, то есть осевшие в частных коллекциях. Обычно они были нужны как вещественные улики, чтобы упечь какого-нибудь проходимца за решетку.
Люк нахмурился:
— Любопытно. Наверное, это связано с большим риском.
— Да нет. Обычно я работала в команде, и мы прикрывали друг друга. Кроме того, я всегда делаю хорошо свою работу.
— Вы великолепны во всем, что вы делаете. А вам нравится то, чем вы занимаетесь?
— Ну это, по крайней мере, не дает мне заржаветь. Я же не хочу потерять навыки.
— Но вам нравится это?
Тесс вздохнула, смахивая капли воды с ноги. Он был настойчив и на редкость доброжелателен. Он даже сделал ей комплимент, назвав великолепным специалистом!
— По правде говоря, очень устаешь, в тебе накапливается раздражение. Вот когда я работала на себя, я крала прекрасные вещи: драгоценности, картины. Меня не интересовали ни акции, ни марки, ни ценные монеты. Меня тянуло к прекрасному. Теперь же вещи, которые я похищаю, не имеют никакого отношения к прекрасному, от этого интерес к работе несколько ослабевает.
— Представляю, как трудно отказаться от старого и переключиться на что-то новое, — согласился Люк. Внезапно он умолк, его глаза удивленно расширились. — Как это вам удается?
— Не понимаю, о чем это вы? — невинно поинтересовалась она. Люк рассмеялся:
— Все вы знаете! О том, как вы легко переключились с наших воинственных отношений на приятный разговор об Элизабет. Ловко же вы ушли от неприятной для вас темы!
— О Боже, — пробормотала она, — а я думала, вы не заметите. Неужели меня так легко раскусить?
— Отнюдь, и вы знаете это!
Тесс усмехнулась. Что она могла сказать? Он видел ее насквозь. И вместо того чтобы расстроиться, что он разоблачил ее, это ее обрадовало. Обрадовало, что он так ловок, хорош собой, умен… Она твердо решила, что доведет до конца свою работу. А с Люком надо установить мир, тогда и работать будет гораздо приятнее. Может быть, она не должна так отчаянно бороться со своими чувствами, может быть, именно в них ключ к успеху ее дела?