Наташа так и не поняла, что означает ее мысленное «но». Решила рассказать все родителям. И если они не будут отговаривать, то тогда предложение она примет.
Мама резала на кубики вареную картошку, а отец мыл мясорубку.
Наташа села за стол и спросила:
— Помощь нужна?
— Мы уже заканчиваем, — ответила мама. Посмотрела на дочь внимательно и спросила негромко: — У тебя что-то произошло?
Наташа вздохнула и призналась:
— Мне сегодня предложение сделали.
— Какое? — не поняла мама. — Повышение предлагают?
— Ее замуж позвали, — догадался отец.
Он вытирал полотенцем руки и тоже смотрел на Наташу.
— Правда, что ли? — не поверила мама.
Дочь кивнула и поставила на стол коробочку. Открыла, подвинула ближе к маме.
— Прелесть какая! — восхитилась та. — А что это за камень?
— Розовый бриллиант, три карата. На свадьбу Джон обещал подарить еще больше.
— Джон? — не поняла мама. — Он что…
— Не что, а кто, — поправил отец. — Американец, видать.
Он посмотрел на дочь.
— С тобой вместе в фонде работает?
— Да, первое лицо. А ты против того, чтобы я выходила замуж за американца?
— Мне-то что, — пожал плечами отец, — мне главное, чтобы ты была счастлива. Но лично я замуж за иностранца не пошел бы.
— А тебе никто и не предлагает, — хмыкнула мама.
— Откуда ты знаешь? Может, я с тобой не всем делюсь, чтобы не травмировать твою психику.
Но мама уже не слушала мужа, а смотрела на дочь.
— Ты-то сама как к нему? У вас уже что-то…
Она обернулась к отцу.
— Ну, что встал здесь? Иди поделай что-нибудь, нам поговорить надо.
— Да я вроде тоже не посторонний. Может, и мне интересно узнать, за кого не чужая мне дочь замуж идет.
— Ничего у нас не было, — призналась Наташа, — Джон подвозил меня до дома и в машине сделал предложение.
— В машине в самый раз, — кивнул отец. — А вот в метро или в трамвае было бы неудобно, особенно в часы пик, когда ты возле одной двери, а жених у другой. Или вообще на платформе остался без ботинка и с оторванными пуговицами.
Отец ухаживал за мамой почти три года. Та была студенткой, а он реставратором — работал в Царском Селе. Заканчивал поздно и ехал к ее дому, чтобы только увидеть. Стоял под окнами, надеясь, что она выглянет. Если это происходило, то махал рукой, садился за руль и уезжал. А будущая жена, даже зная, что ухажер внизу, не спешила выглядывать, а уж тем более спускаться во двор. И вообще, за ней ухаживали и другие. Особенно был настойчив один из сокурсников — мастер спорта по бадминтону, высокий и стройный. Парень провожал ее домой и каждый раз лез целоваться. Однажды бадминтонист столкнулся с молодым реставратором, о котором был наслышан. Уверенный в своей физической подготовке, спортсмен полез драться и — получил очень даже неплохо. Мама рассказывала Наташе, что испугалась тогда, а главное, сразу поняла, за кого так волнуется. Будущий муж уложил соперника двумя ударами, причем по лицу не бил, хотя и предупредил, что в следующий раз все будет по-настоящему. После того случая бадминтонист как-то сам собой улетучился.
Предложение отец сделал утром того дня, когда объявили о смерти Брежнева. Вся страна напряглась в испуганном ожидании — что же дальше, как жить без мудрого руководства? А отец приехал и позвонил в дверь. Будущая жена выскочила на площадку, и реставратор пригласил ее в кафе. Там было пустынно и тихо, потому что запретили исполнять в общественных местах и передавать по радио эстрадную музыку. Отец взял бутылку шампанского. Буфетчица посмотрела на него косо и, несмотря на пустой зал, шепотом попросила не радоваться громко. И сама же испугалась своих слов. Пробка вылетела из горлышка почти беззвучно, и, разливая вино по бокалам, отец сказал:
— Кончится траур, поедем подавать заявление.
Ночью мать проскользнула в комнату Наташи.
— Заснуть не могу, — объяснила она, — все думаю, что будет, если ты уедешь туда жить.
— Станем летать друг к другу в гости.
Мать вздохнула и спросила:
— Ты хоть его любишь?
— Не знаю, — солгала Наташа. — Но за семь месяцев нашего знакомства он не совершил ничего такого, что вызывало бы у меня отвращение.
— Главное, чтобы не пил. — Опять вздохнула. — А все остальное можно стерпеть.
Джон Кеннеди Говард Хадсон даже на своей свадьбе выпил всего-навсего бокал шампанского. Когда гости орали «горько!», он целовал невесту осторожно, хотя и достаточно умело. Зал ресторана, рассчитанный на две с половиной сотни человек, едва ли был заполнен на треть: коллектив фонда в полном составе, несколько подруг Наташи по институту и школе, все с мужьями, разумеется. Присутствовали и десятка полтора сотрудников американского консульства, все в почти одинаковых серых костюмах и с голубыми галстуками.