Качая головой и игнорируя её отвратительную привычку, я ответила:
— Скоро. Ему нужно сделать кое-что по работе сегодня, но ты познакомишься с ним сегодня вечером, — Мэгги была в нашем городе менее часа. Я недавно забрала её из аэропорта, и пока я не увидела ее, идущей мне навстречу, то не понимала, как сильно скучала по ней. Её было легко заметить с её огненно-рыжими распущенными локонами, которые, кажется, лежали так, как и было задумано. Мэгги всегда была красивой девушкой, и со временем становилась только красивее. Её вспыльчивый нрав соответствовал её рыжим волосам. Не было никакого «или», если это касалось Мэгги. Вы либо любили её, либо ненавидели. Я любила. Она всегда была чрезмерно заботливой, верной, и, не стесняясь, говорила то, что думала, хотя она никому не навязывала своё мнение. Казалось, она прекрасно знает ту тонкую грань между битьём по голове и чрезмерной заботой, продиктованной её открытым сердцем. Она была сильной, но Мэгги не была бы Мэгги, если бы не была именно такой.
Мне потребовалось время, когда я звонила ей, чтобы убедить, что я действительно выхожу замуж через неделю. Этот разговор прошёл как-то так...
— Привет, Мэгги, у меня есть очень важная новость, и ты должна присесть. Ты сидишь?
— Да, я сижу. Говори уже, крошка.
— Я выхожу замуж, — брякнула я, не подумав.
— Не может быть, чёрт возьми!
— Это правда. Через неделю. И ты нужна мне здесь. Я понимаю, что говорю всё почти в последний момент, но надеюсь…
— Остановись на минутку, — сказала Мэгги. — Через неделю? Неделю? Ты выходишь замуж через неделю?
— Да, Мэгги. Через неделю.
— Но почему так скоро? К чему такая спешка? Я ещё даже не познакомилась с этим твоим мужчиной. Я думала, что ясно выразилась, когда разговаривала с ним в тот день, что вы двое не встречаетесь официально, пока я не дам своё одобрение. Какого чёрта?
— Мэгги, — сказала я, стараясь не рассмеяться, — я так много должна тебе рассказать. Скажи, что ты придешь? Ты нужна мне здесь.
— Ты даже не должна была спрашивать это, Лили. Конечно, я прилечу.
— Хорошо. Купер оплатит твой перелёт, и прежде, чем начнёшь спорить, остановись, прошу. Это бесполезно, — Мэгги терпеть не могла, когда другие люди делали для неё нечто подобное, особенно когда дело касалось денег, но в этот раз ей придется пережить это. — Ты остановишься у меня, конечно, и я постараюсь как можно подробнее рассказать всё, что произошло.
— Хорошо. Ладно. Но лучше, чтобы мне понравился этот твой парень, иначе...
— Иначе что?
— Я пока не знаю, но у меня есть целый полёт, чтобы подумать об этом.
Я рассмеялась:
— Хорошо, Мэгз. Я, правда, не очень беспокоюсь об этом, так что выбрось это из головы.
Это было вчера. И сейчас она сидела со мной в закусочной, пока я рассказывала ей всё, что произошло за последние несколько месяцев, с тех пор как я видела её в последний раз. Думаю, что единственный раз, когда она отвернулась от меня, был тот момент, когда она направилась взять еще несколько салфеток с другого стола, потому что мы использовали все, что находились в нашем распоряжении. Сначала она начала плакать, поэтому я обвинила её за излишнюю эмоциональность. Я решила, что не буду плакать, но когда увидела, как расстроило её всё то, что она услышала, это произошло само собой. Я видела её плачущей только один раз, и это было на похоронах моего папы.
Мэгги не знала, что сказать, поэтому сперва она ничего не говорила. Я не хотела, чтобы она чувствовала, будто ей нужно что-нибудь сказать, поэтому я потянулась через стол и погладила её руки.
— Я в порядке, Мэгз. И я счастлива, потому что поняла, что не сломлена. У меня столько глубоких ран, синяков, шрамов и трещин, что это чудо, что я не рассыпалась на миллион осколков, но больше их нет. Не знаю как, но Купер собрал меня воедино, — я улыбнулась. — Как мозаику, с учетом всех моих осколков, он сделал что-то красивое из чего-то уродливого. Самая лучшая часть из этого то, что он начал медленно заполнять трещины собой. Мы больше не два отдельных человека. Где-то на пути исцеления мы стали одним целым. Он часть меня, а я часть него. Ты спросила, почему так скоро, зачем спешить жениться? Вот мой ответ... потому что я всю жизнь ждала его. Мы не торопимся. Мы должны быть изображены на плакате для детей за терпение. Нет никаких причин ждать, и тысяча и одна причина, чтобы всем сердцем пообещать любить его вечно перед нашими друзьями и семьей как можно быстрее, потому что я не хочу больше ждать ни часа, ни минуты, или секунды, чтобы называть его своим мужем.