Перед тем как сон полностью овладел ею, ее мысли вернулись к Хантеру, точнее, к тому, чем он занимался с ней, пока им не помешал патруль. Она понимала, что занятия любовью с беглым преступником – это серьезная ошибка. Это дурно. Непростительно. Смущало, правда, то, что его ласки вызывали столь неповторимые ощущения. Непонятно, как то, что было столь дурным поступком, могло вызывать такой восторженный отклик тела.
Хантер смотрел на спящую девушку. Он улыбнулся, вспомнив, как секунду назад Чарли отреагировал на вид спящей Лины. Она выглядела словно трогательный ребенок. Чарли был прав и в другом: разве не удивительно, что во сне девушка такая милая и безобидная, но стоит ей проснуться и открыть ротик, так сразу же – берегись. Да уж, эта девчушка – клубок противоречий.
Он слегка тронул ее ногой. И мгновенно глаза его расширились, когда в ответ прозвучало произнесенное ангельским голоском ругательство. Вот так реакция! Вряд ли ее научили этому в школе для леди на востоке. Он присвистнул. Вот уж шкатулка с сюрпризами!
– Просыпайся. Вставай. – Он снова тронул ее ногой и едва не рассмеялся: так забавно было смотреть на почти по-детски трущую глаза Лину, но взгляд, которым она одарила его, был по-настоящему сердитым.
– А где все?
– На востоке, западе, севере и юге. Каждый отправился в свою сторону. Они постараются убедиться, что мы и вправду оторвались от патруля.
– Ну и замечательно. Тогда зачем ты разбудил меня? – Тут она сощурила глаза. – Уж не собираешься ли ты смыться от них со всей добычей?
– Не угадала. – Взяв ее за руку, он нежно потянул ее, и она встала. – Мы с тобой едем в город.
– В город? Здесь есть поблизости город?
– В трех милях к юго-западу.
Он с удовольствием наблюдал, как она смочила носовой платок из чайника и обтерлась им. Платок был тот самый, который он когда-то дал ей вытереть слезы. А она, видимо, решила присвоить его. И частенько стирала его, потому что, несмотря на дорожную пыль, выглядел он белым.
– Только не трать попусту силы и время, пытаясь строить планы побега.
Его слова как раз перебили обдумывание очень удачного плана, и она сердито взглянула на него:
– Почему? В этом городе нет представителя закона?
– Есть, но весьма своеобразный.
– Того же сорта, что и Мартин?
– Нет, этот не пал столь низко. Но твердо намерен уйти на пенсию живым, так что волей-неволей на многое закрывает глаза. Кроме того, он – мой друг.
– Кажется, я начинаю понимать, что мода на добросовестных слуг закона в этих краях прошла безвозвратно.
– Не больше чем в любом другом городе где-нибудь на востоке. – Взяв ее за руку, он потянул ее к своей лошади. – Дело в том, что я считаю нас гораздо честнее в нашем откровенном бесчестье.
– Какое мудрое замечание о человеческом характере!
– Садись-ка лучше на лошадь, умница.
– Я и не собиралась идти туда пешком. У меня на это и сил не хватит.
– Точно, – сказал он, подхватив ее за талию и усадив прямо в седло. – На это у тебя точно не хватит сил.
– А зачем, собственно, мы едем в город? – спросила она, когда он тоже вскочил на лошадь.
Взяв в руки поводья, он пустил лошадь медленным шагом.
– Так, мелочи, которые понадобятся тебе до того, как мы двинемся дальше. Например, шляпа, перчатки и парочка платьев.
– А-а, понимаю. В этом городе есть городская пьянчужка женского пола.
– А еще надо бы отвести тебя к врачу, чтобы он зашил тебе губки.
Не уверенная по его тону, сердится он или просто шутит, она решила промолчать. Лина уже успела понять, что добьется немногого, все время переча ему.
Когда они въехали в весьма неказистый городишко, она сразу же заприметила баню. Лишь на мгновение мелькнуло сомнение – слишком уж жалко выглядело строение. Но горячая ванна уже давно была ее несбыточной мечтой, и она не удержалась от искушения.
– Знаешь, что мне просто необходимо?
– Что?
– Ванна.
Взглянув туда, куда устремился ее взгляд, он пробормотал:
– Гм, кажется, ты действительно дозрела.
– Ох, можно подумать, что сам ты благоухаешь, словно букет роз.
– Идея насчет бани принята.
И лишь когда они очутились в низком строении, Лина поняла, что мечта о нескольких минутах блаженства наедине так и не сбылась. Хантер просто проигнорировал ее сердитые жалобы и приказал наполнить горячей водой две деревянные бадьи. Единственным его требованием было, чтобы их загородили ширмой от любого, кто бы еще зашел помыться. И лишь когда оба они оказались перед двумя лоханями с дымящейся от пара водой, она осмелилась выразить свое возмущение:
– Я отказываюсь принимать ванну там, где я буду полностью у тебя на виду.