Мэгги прыснула и расхохоталась, хлопая в ладоши, а за ней следом – весь паб с Чарли в придачу. Один Сэм не смеялся.
– Нет, он не отец. Просто друг. А за заботу спасибо. – Она посмотрела на Сэма.– Сдается мне, Чарли, твоя помощь еще пригодится.
Тот потрепал Сэма по загривку.
– Девчонка не промах, а, Сэм?
– Меня зовут Мэгги.
Чарли нагнулся и пожал ее руку.
– Рад познакомиться, Мэгги, рад познакомиться. Я Чарли. Об остальных можешь не спрашивать – так, мелкая сошка, кроме разве что Пэта. Но он на разливе и вечно занят.
– Сэм говорил, у вас тут играют в дартс,– сказала Мэгги.
– Дартс? – переспросили хором из зала.
– Она любит дартс?! – спросил Чарли Сэма.
– Да, люблю,– ответила Мэгги.
– Ну так пойдем.– Чарли выдвинул ее стул.
Со всех сторон послышался скрежет табуретных ножек по пыльному полу.
Сэм нагнал процессию в комнатке позади зала. Щелкнул выключатель, и их взглядам предстала площадка для дартса с мишенями на дальней стене. Одна была с портретом королевы; в промежутках висели доски для записи счета, а жетоны команд и кубки выстроились на полке под потолком. На полу были прочерчены три рубежные линии.
Давно уже Мэгги не улыбалась так солнечно, как сейчас. Когда Пэт вернулся с напитками, она вешала шаль на оградку между игровым полем и креслами.
Чарли принес дротики. Мэгги выбрала один, покатала в пальцах и встала у среднего рубежа.
– Сейчас, пристреляюсь немного. Центр тяжести, знаете ли, сместился.
Грянул дружный хохот.
Сэм смотрел, как она взвешивает дротик на ладони, и любовался.
Вот Мэгги бросила взгляд на мишень, потом положила левую руку под грудь, словно подбадривая себя, и махом предплечья и кисти послала пернатую иглу в полет. Та вонзилась в кружок с мелкую монету – самый центр мишени.
– В яблочко! – вскричал Пэт. Сэм со товарищи восторженно взревели.
– Во что сыграем, Мэгги? – спросил, подойдя, Сэм.– Простой лэг? Пятьсот одно? Крикет?
– Как угодно. Правда, у нас в церкви играют по своим правилам. Хочешь попробовать?
– В церкви играют в дартс?! – поразился кто-то.– Пойти, что ли, креститься?
– Наш вариант зовется « Пятнадцать секунд ». Есть у кого-нибудь секундомер?
– Я принесу,– сказал Пэт.
– И что надо сделать за эти секунды? – спросил Сэм.
– Берешь дротики и бросаешь один за другим – чем быстрее, тем лучше. Кто выбьет больше всех очков, тот выиграл.
– Класс! – воскликнул Сэм и взялся закатывать рукава.– Ну, где секундомер?
Появился Пэт и вручил ему часы. Потом он щелкнул выключателем, объявив:
– В честь нашей гостьи.
Заиграла ирландская плясовая. Пэт выбрал мелодию под названием «Сонная Мэгги». Друзья Сэма зааплодировали, отбивая ритм.
– По моему сигналу: готовьсь… начали!
Стоя бок о бок, они принялись метать дротики под ирландский рил и хлопки публики. Пэт отсчитывал секунды, Мэгги азартно повизгивала.
Сэм поначалу старался бросать точно в яблочко, но с ее радостные воплями и ужимками было невозможно сохранять серьезный настрой. Мэгги выигрывала. Сэм безбожно мазал, при этом чувствуя себя счастливым, как никогда в жизни.
– Стоп! – крикнул Чарли.
Мэгги вскинула руки.
– Я победила!
– Только не прыгай! – предупредил Пэт. – Тебе еще рожать, девочка.
Играла музыка, друзья хлопали в такт. Сэм нагнулся и поцеловал Мэгги, да так, что вокруг засвистели.
– Сэм, а не поздновато ли? – спросил Чарли вслух, обходя их.– Мэгги, ты точно нам все рассказала?
Она, смеясь, оттолкнула Сэма, а он осторожно закружился с ней под музыку. Задорный рил наполнял душу весельем, горячил кровь. Они повернули к двери. Сэм поднял голову и…
Во рту пересохло, ноги онемели.
Там, прислонившись к косяку, стояла Корал в своем красном плаще, не сводя с них глаз.
Глава 48
Вечер вторника.
К западу от парка «Горный ручей», Вашингтон
Сын конгрессмена Данлопа открыл входную дверь и увидел высокого человека в штатском. Тот держал перед грудью бумажник с блестящим жетоном, на котором было выведено «Младший пристав Федерального суда».
– Я по делу к конгрессмену, сынок. Он меня ждет,– объяснил верзила.
Зак опять притаился за дверью отцовского кабинета – послушать, с чем пришел незнакомец.
– .. .Пока сотрудничать не желает. Пусть-де подкомитет обходится без его признаний.
– Мы не можем задержать его за неуважение к конгрессу. На тех, кто не желает являться по повестке и давать показания, закон не распространяется.
– Может, он специально подготовился?
– Допустим, я попробую поднять наши ставки – устроить закрытое заседание. Глядишь, и разговорится. Протокол останется при нас, а с повесткой разберемся задним числом.
– Не знаю, что вы задумали,– сказал пристав, – но я кое-что увидел у него в кармане – одну вещицу,– ну и помог ее обронить. Он, наверное, подумает, что выронил ее где-то в аэропорту.
– Записная книжка? – сказал конгрессмен.– Спасибо, удружил.
Зак метнулся в холл и спрятался в гардеробной. Вскоре послышались шаги и хлопнула дверь. Зак выбрался из чулана.
После короткой паузы из кабинета донесся голос отца:
– Могу я поговорить с конгрессменом Джеймсом? Конгрессмен Данлоп беспокоит… Джеймс? Это я, Данлоп. Ну что сказать? У нас появились сдвиги.
Пауза.
– Нашли его блокнот. Вот что он записал: «Нити? Откуда – из Туринской плащаницы»?
Опять пауза.
– Да ты наверняка слышал о ней. Там вроде бы отпечатался облик Христа. Да-да, та самая. Слушай дальше. Позже он обвел эту запись карандашом и приписал сверху «клон».
Голос снова умолк.
– Откуда, черт возьми, мне знать, есть на ней что-нибудь или нет? Главное, мы нашли, что искали. Я извещу нашего большого брата.
Опять тишина.
– Тут две детали. Во-первых, судя по остальным записям, про нити журналист писал в январе, а сейчас сентябрь. Если все это правда, кое-кто должен быть уже на седьмом или восьмом месяце, донашивать. Зато так Брауну будет легче найти ученого. Ваше дело сейчас – уладить дела с повесткой: пусть репортер даст показания на закрытой сессии.
Пауза.
– Да, и Эвермейеру пока не говори. Если он узнает, что ДНК брали с плащаницы, фанатиков станет еще больше. Ходят слухи, что она подлинная.
Зак Данлоп развернулся и, крадучись, пошел прочь от кабинета, к своему компьютеру.
Глава 49
Вечер вторника. Паб «Молли Мэлоун»
– Привет, Сэм. Давно не виделись, – пропела Корал и вошла, цокая каблучками в гулкой тишине комнаты: музыка кончилась, все молчали.
Даже в пьяном бреду Сэму не пришло бы в голову, что Корал покажется здесь. Теперь она их видела, а ее хозяин – Браун.
Корал остановилась и смерила ее взглядом.
– Познакомишь с подружкой, Сэм?
Никто не шелохнулся. Но тут случилось нечто удивительное: вперед вышел Чарли. Он взял Мэгги за руку и, уставившись куда-то в пол, сказал:
– Пойдем-ка возьмем тебе «Гиннеса». Самое время подкрепиться.
Сэм затаил дух, всем сердцем надеясь, что она тихо уйдет с Чарли, который впервые за свою разбитную жизнь оказал ему настоящую услугу. Сам не зная того, он мог спасти Мэгги.
– Мне совсем чуть-чуть, – согласилась она и отправилась вслед за Чарли в большой зал.
Остальные быстро разошлись по местам. Сэмовы приятели снова бросали на Корал хищные взгляды.
Оставшись наедине с Сэмом, она начала развязывать пояс плаща.
– Не сегодня, Корал,– поспешно сказал он, вспомнив, чем это кончилось в прошлый раз, и уже кляня себя за реакцию.
Мэгги совсем рядом, в соседней комнате. Только недавно отец Бартоло отпустил ему грехи, и он пытался не брать на душу новые.
– Не будь дурнем, Сэм. Я одета.– И она сбросила плащ на пол.
Одежда на ней и впрямь, строго говоря, была – одно из тех эпатажных платьиц, где хитроумно расположенные лоскутки и прорехи обнажают то, что в норме должно прятаться. Само собой, платье тоже было красным.