Довольно быстро Влад добрался до заброшенных, частично разрушенных, частично сгоревших домов, где давно никто не жил, даже бродяги. Задерживаться здесь тоже не стал: его целью было кладбище, расположенное дальше.
Найти его удалось не сразу. Движения загадочных силуэтов – вероятно, заблудившихся на этом свете душ похороненных здесь людей, – он теперь не видел, а заросшие могилы с поваленными крестами и полуразрушенными надгробиями было не так-то легко найти взглядом. Здесь деревья росли плотнее, их кроны смыкались высоко над головой человека, поэтому света было меньше, а очки Влад решился снять не сразу. Несмотря на густую тень, глазам все равно стало неприятно, появилась слабая резь, но это было вполне терпимо.
Зато теперь он видел лучше и быстрее нашел нужную могилу. Для этого пришлось поглубже зайти в лес, но заблудиться Влад не боялся: отсюда все еще просматривался берег озера.
Присев у могилы, которую не так давно раскапывали, чтобы вытащить когда-то спрятанное в ней тело, он осторожно коснулся пальцами символа, начерченного на оборотной стороне сравнительно неплохо сохранившегося надгробия.
Две дуги, расположенные одна под другой. Верхняя выгибается вниз, нижняя – вверх. Вертикальная линия пересекает обе дуги по центру, а ее в свою очередь по центру под прямым углом пересекает более короткая. Все как Юля описывала, примерно так он себе это и представлял, но все равно хотел увидеть. Зачем? Влад и сам не знал. Он лишь понимал, что этот символ как-то связан с его загадочным исчезновением из номера посреди ночи и необъяснимым прозрением.
Ему нужно узнать, что произошло тогда. Куда и почему он ушел? Или кто-то его забрал? Как? Зачем? Что за символ нарисовали у него на лбу и для чего? Связано ли это с исчезновением уплотнения в мозге?
А главное – может ли оно вернуться?
Большинство пройденных им врачей сошлись во мнении, что светобоязнь, которая никак не унималась, вызвана страхом. Якобы он боится «пользоваться глазами», как выразился один из них, боится, что снова ослепнет. И Влад не мог отрицать, что такой страх у него есть, но причина повышенной чувствительности должна быть в чем-то другом.
В окружающей его благостной тишине леса, нарушаемой лишь шумом ветра в листве и пением какой-то птицы, внезапно появились посторонние звуки. Треск веток и шорох, как если бы кто-то прорывался сквозь заросли кустов. У Влада все еще оставался весьма чувствительный слух, что было одной из причин участившихся головных болей: зрение вернулось, но остальные органы чувств продолжали работать так, чтобы компенсировать его отсутствие, и все вместе это перегружало нервную систему.
Сейчас новые звуки заставили его встрепенуться, выпрямиться и оглянуться по сторонам в поисках их источника. Владу показалось, что он увидел, как кто-то торопливо уходит прочь, снова прячась в зарослях. Треск веток и шуршание тоже принялись удаляться.
– Эй, кто здесь? – окликнул Влад, идя на звук и зачем-то пытаясь догнать неизвестного.
Однако тот двигался весьма проворно, а Влад отчего-то не решился лезть в гущу зарослей. Пока он искал возможность обойти их, звуки смолкли. Влад замер на месте и прислушался, снова внимательно всматриваясь в заросли, но не заметил ни одной подозрительно дрогнувшей веточки.
– Дяденька! – вдруг услышал он позади себя детский голос. – Дяденька, я потерялась.
Влад повернулся и обнаружил среди деревьев маленькую девочку. Лет шести-семи, не больше. Она стояла довольно далеко, частично скрытая высокой травой, низкими ветками деревьев и каким-то кустом. Но девочка определенно смотрела на него и обращалась к нему.
– Помогите мне вернуться домой, пожалуйста, – очень вежливо попросила она.
Обескураженный такой внезапной встречей, Влад лишь молча шагнул к девочке, но не успел пройти и трех метров, как со стороны озера послышалось громкое и какое-то тревожное карканье. Вздрогнув, он повернул голову и обнаружил огромную черную ворону, сидящую на могильном камне. Та смотрела на него круглым глазом, как будто предостерегала от чего-то.
«Нет, не ворона, – подумалось ему. – Они не бывают полностью черными. Ворон, должно быть. Здесь они водятся?»
Птица тем временем вспорхнула и унеслась прочь, а Влад снова повернулся к девочке, но той на месте уже не оказалось.
– Эй, ты где? Девочка? Где ты? Вернись, я помогу тебе!
Но сколько он ни ходил между деревьями и ни звал, ребенка не нашел. Зато глаза от напряжения разболелись так, что пришлось их закрыть и постоять пару минут, прежде чем открыть снова.