Украденный миг

Пенелопа Нери Украденный миг

Пролог

Полюбила юношу дочь вождя,
Прекрасная, юная, как заря,
Но ужасен, безумен был гнев отца,
Когда он узнал о ее любви.
«Смерть вам обоим! —
Так он сказал,
И ветер в ответ ему застонал,
Горы вздрогнули от испуга.
Что же, если чужак посмел
Соблазнить мою дочь, —
Пусть он жизнью заплатит
За эту ночь!
А ты, моя непослушная дочь,
Не смей предаваться слезам!
Отведите ее в шатер к жениху,
С которым боги ее повенчали…»

Дрожала от горя гора,
И ветер от горя стонал.
Дочь вождя рядом с любимым стояла
И в Хоанау, приют беглецов,
Бежать его она умоляла.
«Скорей же, любимый, беги скорей!
Беги, я слышу шаги палачей,

Слышу скрежет их копий и звон мечей.
Беги и себя, и меня пожалей!»
Но он сказал ей в ответ:
«О нет! Я данный тебе не нарушу обет,
А с милой и смерть хороша, как рассвет!» —
И она его обняла.

Милая руку ему отдала,
Губы прильнули к губам.
Они устремились не в джунгли,
Не к хитрым жрецам, —
Защиты они просили у звезд,
У неба, у моря, у скал.
И в пропасть бросились вместе они,
И пенный прибой по черным камням
Их тела разметал.
Но там, где смерть их сердца приняла,
Выросли две высокие скалы,
Подобные близнецам.
Благословил их любовь
Седой Океан,
Откуда поутру солнце встает,
А по ночам — луна.

Здесь и нашел их поутру отец.
О, как рыдал он у черных скал,
У черных скал-близнецов…
«Боги жестокости мне не простят!
Звезды жестокости не простят!» —
Вот он о чем стенал.
Горное эхо смеялось над ним,
Алой кровью омылась заря.

Глава 1

Архипелаг Гавайя, Большой Гавайский остров,

Пристань Кавайихе

1859 год

— Ио-хо!.. Давай… Ах ты, дьявол!..

— Эй, держи его! Берегись рогов!.. Не спи, поворачивайся!..

Всем своим видом давая понять, что он превосходно слышит советы доброго и беспокойного дядюшки Кимо, Гидеон Кейн, волоча за собой на аркане обезумевшего от страха, упирающегося бычка, направил свою резвую лошадку сквозь полосу грохочущего прибоя к баркасам.

Это была задача не из легких. Стиснув зубы, Гидеон Кейн понемногу приближался к намеченной цели. Скрученная жгутом косынка, по-индейски стягивавшая его загорелый лоб, промокла и почернела от пота. Солнечные блики слепили его.

Баркасы мягко покачивались на мелкой, зыбкой волне.

Еще немного — и паньолос, местные ковбои, привяжут бычка к планширу и, налегая на весла, отвезут его к «Марипозе», пароходу, стоявшему на якоре за грядой коралловых рифов.

Капитан «Марипозы» лениво покуривал трубку, наблюдая за паньолос.

Матросы суетились на палубе, готовясь к погрузке скота.

Через пять дней морского пути живой груз должны принять в Гонолулу.

Погрузка скота — тяжела и по-настоящему опасна. Но Гидеону Кейну она была по душе. Это была работа для настоящих мужчин, таких как его отец.

Гидеон знал, что с него, единственного сына известного скотопромышленника Джекоба Кейна, особый спрос.

Он с ранних лет стремился стать достойным наследником своего отца, он трудился как вол, не позволяя себе ни минуты праздности и покоя.

Но Кейн-старший, казалось, не замечал сыновних стараний. «Иначе, — думал Гидеон, — он бы не стал посылать меня учиться в Америку. Но, может быть, отец передумает, если мне удастся доказать, что я — ни в чем не хуже его? Нет, я заставлю его переменить решение».

Времени до отъезда оставалось все меньше, и юноша вступил в гонку со временем.

Он вставал вместе с ковбоями задолго до рассвета, когда прозрачный серп месяца еще виднелся на небе, и сразу наравне со всеми впрягался в работу… Первым делом — собрать в гурт бычков, успевших за ночь разбрестись по каньонам и кактусовым зарослям. Потом — перегнать гурт на побережье… И так каждый день: несколько часов сна, немного времени на еду — и работа, работа, работа…

Стиснув от напряжения зубы, Гидеон заставил-таки бычка войти в воду…

«Теперь главное — не торопиться, — подумал он, — день только начался, надо беречь силы. Сегодня я добьюсь того, чтобы отец отменил свое решение. Он должен понять, что не к чему отсылать меня в Америку. Терять четыре года на какую-то учебу! Я и сам знаю, чем я должен заниматься — хозяйством, вот чем»