Я начинаю ругаться сама на себя за то, что вообще спросила у него совета.
«Если он ждет, что я сломаю что-то себе, то скорее сломаю ногу ему», — говорю я себе.
— Используй женскую хитрость или заставь ревновать.
Я моргаю, не уверенная, что правильно расслышала.
— Прошу прощения?
— Шучу, — отвечает он, от души смеясь, явно вне себя от своей шутки.
Но мне не смешно.
— Заставь его ревновать, — говорит он. — И он тогда начнет замечать тебя.
Я на мгновение задумываюсь об этом.
— Или по-женски спровоцируй его.
— Что?
— Это не шутка.
— Спровоцировать?! — Повторяю я, сожалея, что вообще начала этот разговор.
Он многозначительно пожимает плечами и опускает взгляд на мою грудь. Я поднимаюсь со стула, полностью измученная этим разговором.
— Хорошего дня, — говорю я ему и выхожу из кухни.
Глава тридцать вторая
Лилиана
Я располагаюсь перед телевизором с ведром попкорна, полная желания дождаться Бренда сегодня вечером. Надев джинсовые шорты, которые вытащила из своего чемодана и объемную рубашку, которую нашла в чемодане Бренда, я чувствую себя довольно по-домашнему и вполне расслабленно.
Вечер сменяется ночью, и я засыпаю. Но я резко просыпаюсь. Свет все еще горит в комнате, я оглядываюсь, слегка дезориентированная, смотрю на часы. Два часа ночи.
Но я слышу шаги наверху и быстро поднимаюсь по лестнице. Стучу костяшками пальцев в деревянную дверь, не получаю ответа, и проявив смелость, толкаю дверь вперед и вхожу. В его комнате есть двуспальная кровать.
Она выглядит очень удобной и напоминает мне о нашем первом разе на кровати. Чувствуя зарождавшуюся панику, смешанную с горячим желанием, которая пытается меня заставить убежать из комнаты, но я все же перебарываю себя и вхожу внутрь.
— Бренд? — Зову я.
И слышу звук льющейся воды. Глубоко вздохнув, открываю дверь в ванную комнату. Его одежда, которую он носил весь день, сброшена на кафельный пол.
Сквозь матовое стекло душевой кабины я вижу очертания его обнаженного тела, у меня учащается пульс. Что я делаю? Это же Бренд маньяк, которого я собираюсь спровоцировать. Неужели я окончательно сошла с ума? Отчего я стала такой бесстрашной с мужчиной, который угрожает жизни моего отца и моей? Потом я вспоминаю, как Линди говорила, что, когда я лежала в больнице, он был похож на мать-медведицу, защищая своего детеныша. Он заботится обо мне, при этом ненавидя себя за это. И прежде чем уйти, я должна дать ему понять, что не отвергаю его. Что я сожалею обо всем и, если бы могла повернуть время вспять, то все бы изменила. Чем скорее я исправлю создавшуюся ситуацию, тем скорее вернусь домой.
«Ты все делаешь правильно, — напоминаю я себе. Пытаешься искупить прошлые грехи. Ты делаешь это для себя и для него».
Но уговаривая себя, я все равно не испытываю мужества, чтобы открыть дверь душевой кабины, поэтому струсив, разворачиваюсь, готовая побыстрее убраться отсюда. Но я успеваю сделать всего два шага, дверь душевой кабины позади меня открывается. Я замираю на месте.
Его голос холоден как сталь.
— Что ты здесь делаешь?
Я боюсь обернуться, но собрав все свое мужество, вскидываю голову вверх и поворачиваюсь к нему лицом.
Глава тридцать третья
Лилиана
https://www.youtube.com/watch?v=crAgnI9BF6M
Просто самое лучшее
Бренд стоит голый в проеме душевой кабины, и капли воды скатываются по его телу. У меня глаза чуть ли не вылезают из орбит, когда я вижу татуировки у него на бицепсах, плечах, груди и животе. Впервые, я могу их полностью разглядеть.
Тату красивые.
На правом плече нарисована черная роза со спадающими слезами. На груди – рычащий свирепый тигр. Ангел опустился на колени перед демоном — на бицепсе. И вокруг всех татуировок нарисованы ножи и другие символы, видно что-то означающие для него.
Я непроизвольно опускаю глаза к его узким бедрам, к паху, затем к мужскому достоинству — члену. Также невольно сжимаю ноги, чтобы утихомирить возникшее желание.
— Я задал тебе вопрос. Какого черта ты здесь делаешь?
Я тут же перевожу взгляд к его лицу. В его глазах нет нежности и сострадания.
— Эм... я... эм... — заикаюсь я.
Он прищуривается, более внимательно разглядывая меня, а потом прикрывает глаза. У меня в голове раздается трель тревожных колокольчиков, я инстинктивно отступаю на шаг назад. Не в состоянии его до конца понять, в конце концов, я побаиваюсь его.
— Твоя маленькая киска уже мокрая и хочет меня? — резко спрашивает он.
У меня отвисает челюсть, потому что он смотрит с отвращением, захлопывая дверь душевой кабины с такой силой, что я подпрыгиваю на месте.