Я хочу сказать ей, чтобы она осталась со мной навсегда, но знаю, что слишком много причин против нас. Один могущественный Джек Иден чего стоит, он никогда не позволит необразованному преступнику получить его дочь. Хотя, поскольку я знаю историю его жизни, то все выглядит настолько иронично. Раньше я даже не задумывался, что выберу ту единственную женщину, которая станет моей, особенно после смерти матери, которая полностью разрушила моего отца, но в данный момент единственное, что я хочу — это Лилиану Иден. Навсегда.
Она расстегивает мою рубашку и начинает оставлять свои чудесные маленькие поцелуи у меня на груди. Я упиваюсь таинственной магией, таящей столько обещаний, которая присуща только ей.
— Сними с меня блузку, — приказывает она, прижимаясь к моему телу.
— У тебя ничего не болит? — Спрашиваю я, приподнимая за низ ее блузку.
— Ой, — вскрикивает она, моргнув, ее зрачки слегка расширяются от боли.
Я замираю.
— Что?
— Перестань суетиться вокруг меня и сними с меня блузку, — приказывает она со смешком.
Она командует мной. Это просто невероятно. Любая другая женщина уже была бы за дверью, если бы попыталась разговаривать со мной подобным тоном, но не она. Я стягиваю ее блузку через голову и отбрасываю в сторону. Она нагибается для еще одного поцелуя, и я забываю о своих мыслях, буквально погружаюсь в ее рот.
— Сними с меня лифчик, — шепчет мне в губы моя цыганская принцесса.
Я делаю то, что она мне просит, осторожно снимая кусочек кружева. Открывается ее грудь, на которую я смотрю с жадностью. И хотя пытаюсь себя контролировать, но я никогда не был так возбужден. Открываю рот, чтобы зубами взять ее сосок. Покусывая его, посасываю, обхватив ладонью ее другую грудь. Сжимаю, поклоняясь третьей моей любимой части ее тела. Я даже не слышу, когда произношу вслух эти слова.
Она хихикает.
— Третьей? И это все?
Боже, я произнес это вслух. Черт, видно, я совсем сбрендил, но, честно говоря, у меня такое чувство, будто она меня околдовала. Ее подбородок лежит сверху на моей голове, и я чувствую себя ребенком, которого баюкают, прижимая к самому сладкому телу. Я слегка отодвигаю ее от себя и заглядываю ей в глаза. Она слегка прикусывает меня за нос.
— Какая твоя любимая часть моего тела?
— Твои губы, — отвечаю я, прикусывая ее нижнюю губу, посасывая ее мягкую сочную плоть. Напряжение в паху становится просто невыносимым, и я двигаю ее бедрами, чтобы каким-то образом успокоить боль. Я просовываю язык ей в рот, устраивая танец с ее языком. Поцелуй дикий цыганский. Я напиваюсь каждой ее унцией. Ее вкус настолько сладок и настолько превосходит все, что я пробовал в этом мире.
— Мои губы, — тихо повторяет она, отстраняясь, сверкая глазами.
Когда я смотрю ей в глаза, мне кажется, что я вижу в них себя. Она — это я. Там, где заканчивается мое тело и начинается ее, определить невозможно. Я так в нее влюблен. Снова притягиваю ее к себе, не в силах вынести отстраниться от нее даже на секунду, хотя она восседает на мне. Я провожу носом по ее груди и шеи, наслаждаясь ее запахом. Хотя она не душилась, но ее естественный запах кожи лучше, чем любой аромат духов.
— А вторая любимая моя часть? – Спрашивает она игриво, поддразнивая. Мне нравится она такой. Если бы только все время были такими вместе с ней.
И я снова целую ее. Будто я слишком долго морил себя голодом, что не в состоянии насытиться ее вкусом, не в состоянии жить без него. Она отвечает на мой поцелуй, потом отстраняется.
— Скажи, — надувает она губы.
Я чувствую, как мое сердце готово разорваться на части.
— Как ты можешь быть такой чертовски красивой? – Слышу я издалека свои слова, то, что бормочу, и она замолкает. Поглаживая мои волосы, тихо шепчет на ухо: — Знаешь, ты и сам не так уж плох.
Крепко обняв ее за талию, прижимаю к себе, одним плавным движением перекатывая спиной на кровать. Я расстегиваю ее джинсы, быстро стягиваю их вниз по ногам. Ухватившись за низ штанин, срываю их с ног. Она прерывисто вздыхает, как только мои губы опускаются на ее сладкую киску.
— Это, — рычу я. — Это моя вторая самая любая часть тебя.
На ней надеты кружевные трусики такого же черного цвета, как и лифчик, я начинаю посасывать через ткань ее набухший клитор. Она мокрая и уже готова. Я сглатываю ее соки, она извивается подо мной, словно змея, готовая сменить кожу и вылезти из старой, затем отодвигаю ткань в сторону и просовываю язык в ее вход.
— Сними их, — говорит она, обхватив мою голову руками.
— Нет, я хочу увидеть твою маленькую мокрую киску с полоской от стрингов, зажатой складками плоти.