Глава тридцать восьмая
Бренд
9 лет назад
https://www.youtube.com/watch?v=FywSzjRq0e4
Копы отвезли меня в хостел. Место, где дети содержатся до тех пор, пока их не возьмут приемные родители. Думаю, я был слишком потрясен, чтобы что-то замечать вокруг. Я не заметил блеска в глазах хозяина гостиницы, когда полицейский сказал: «Еще один для вас. У этого нет никаких документов. Цыган».
Мистер Хавант проводил меня в мою комнату. Она была в подвале.
Я не заметил ни затемненного окна, ни решетки на нем. А когда он запер дверь снаружи, мне и в голову не пришло протестовать. Я сидел на матрасе в темноте, не веря своим глазам.
И думал только о своей матери. Мне казалось тогда невозможным, что она умерла на самом деле. Все произошло так быстро. А что, если она не умерла? Если мы ошиблись? Было много историй, рассказанных с древних времен о людях, которые просыпались из мертвых. Вот почему мы, ирландцы, устраиваем поминки. Мы не спим всю ночь, надеясь, что это ужасная ошибка и мертвые оживут.
Кто будет проводить поминки по моей матери?
А мой отец? Он отдал себя в руки людей, которых ненавидел всю свою жизнь. Свиньям. Мы никогда им не доверяли.
И только, когда я решил сбежать и отправиться на поиски матери, я вдруг заметил металлические решетки на окнах, и запертую дверь снаружи. Теперь у меня была другая проблема, о которой нужно было побеспокоиться. Что-то было не так. Я должен был быть в доме с другими мальчиками. Вместо этого я оказался заперт один в сыром подвале.
Я огляделся с осторожностью. Здесь была только односпальная кровать с тонким матрасом, без простыней. Я понял, что был пленником. Я снова сел на кровать. Воняло несвежей мочой. Хавант сказал, что принесет мне позже поесть. Он был тщедушным человеком. Мне было всего пятнадцать, но я знал, что легко смогу одолеть его.
Я решил подождать, когда он придет с едой, но он не приходил. Выключатель не работал, и вскоре я уже сидел в полной темноте. Наконец, на лестнице послышались шаги. Я встал, готовый напасть на хозяина из засады и сбежать из своей тюрьмы. Дверь открылась, и прежде чем я успел опомниться, в комнату ворвался синий свет, и почувствовал, как все мое тело начало биться в конвульсиях от электричества. Я закричал от боли, падая на пол, пока все тело неудержимо дергалось.
Он только что покалечил меня.
Я все еще лежал на полу в агонии, когда в комнату вошли еще мужчины. Шокер забрал у меня силы, и я не мог им сопротивляться, когда они открыли мне рот и высыпали горький белый порошок. Я не знал, что это такое и попытался его выплюнуть, но они зажали мне нос и рот, заставив его проглотить. Потом они ушли.
Как только они ушли, я вытер рот концами рубашки. Сначала я ничего не чувствовал, но со временем со мной стало происходить что-то странное. Мне стало казаться, что я опьянел. Прошло еще немного времени, и я понял, что не могу пошевелить конечностями. Я совершенно не контролировал свое тело.
В комнату вошла грузная женщина с седыми волосами. Она принесла ведро с горячей водой, от которого шел пар. Под мышкой у нее была пара полотенец. Она раздела меня и вымыла с мылом. Все это время она не проронила ни слова и старалась не смотреть мне в глаза, обращалась со мной, как с куклой или неодушевленным предметом. Когда она мыла мои интимные места, я ненавидел ее, но ничего не мог с этим поделать. Потом она вытерла меня и одела в черный резиновый костюм. Костюм был странным, сшитый из единого материала, нормальный человек никогда не будет такой носить. Он был таким тугим, что пока натягивала его на меня, она вспотела.
Она расчесала мне волосы, потом накрасила губы помадой. Мне хотелось закричать на нее, но я совершенно оцепенел. Я не мог издать ни малейшего звука. Пришли мужчины и вынесли меня. Мы ехали в фургоне. Мужчины были ужасными. Они говорили разные непристойности обо мне, даже касались моего члена. Меня внесли в большой дом. Было ясно, что в этом доме живет очень важный человек. Меня посадили в лифт и отвезли в подвал дома. В комнате, куда меня привели, были красные стены и кровать, покрытая чистым белым мехом. Самое смешное в этом наркотике, который мне дали, заключалось в том, что я ничего не мог сделать со своими конечностями, даже веки не мог сомкнуть, но все очень хорошо чувствовал. Я почти чувствовал каждую ворсинку меха.
Мужчины ушли. Через некоторое время вошел седовласый мужчина, с такой белой кожей, что она походила цветом на брюхо ящерицы или лягушки. В руке он держал коктейль. Он смотрел на меня с кривой улыбкой на лице.
— Боже мой, какой у тебя огромный член, — сказал он, делая глоток своего напитка.