И именно тогда слышу, как он первый раз глубоко вздыхает. Проходят минуты, он погружается в глубокий сон. Сон без беспокойства, перестает дергаться, дыхание становится ровным, он только один раз переворачивается на другой бок, чтобы притянуть меня к себе. И его действия вызывают у меня уверенность, он успокоился, почувствовав мое присутствие.
Он обхватывает меня рукой, и я, как ребенок, кладу голову ему на грудь. Так мы и засыпаем. Я просыпаюсь через несколько часов, Бренд отодвигается от меня. Я открываю глаза, он оглядывает комнату, все еще дезориентированный ото сна.
— В чем дело? — Шепотом спрашиваю я.
— Даже не знаю. Но думаю, что что-то не так.
— Да, нет все в порядке. Ничего не случилось, — говорю я, и в этот момент внизу что-то с грохотом падает на пол.
Глава сорок восемь
Лилиана
https://www.youtube.com/watch?v=pL0bxewHbjo
Теперь мы свободны
Я замираю, Бренд тут же вылезает из кровати и начинает надевать штаны. Глаза поблескивают и смотрят настороженно. Его мобильный начинает вибрировать. Он моментально хватает его. В мертвой тишине я слышу голос Марка, тот говорит быстро и напряженно.
— На нас напали. Иден здесь.
— Сколько их? — Рявкает Бренд, вынимая пистолет.
— Не знаю, но Халид убит, — говорит Марк.
— Иду, — говорит он и отключается. Он поворачивается ко мне. Я так потрясена, что не могу пошевелиться. — Оставайся здесь. Что бы ни случилось, не выходи.
Я сажусь.
— Нет, подожди, Бренд.
— Я серьезно, Лилиана. Это касается только меня и твоего отца. Не выходи. — Он выходит за дверь, и я в ступоре смотрю на его голую спину. В дверях он оборачивается. Затем произносит слова, которые вызывают у меня дрожь. — Я люблю тебя, Лилиана. Я всегда любил и всегда буду любить. Если я больше никогда тебя не увижу, помни об этом.
А потом он исчезает за дверью. Я вскакиваю с кровати и бегу к двери как раз в тот момент, когда он запирает ее на замок. Вместо того, чтобы начать колотить по двери, я бегу к окну. Рядом с окном растет раскидистое дерево и веткой царапает стекло, похоже, что эта ветка может выдержать мой вес. Не думая о последствиях и не глядя вниз, я вылезаю из окна и забираюсь на ветку. У меня изо рта вырывается облачко пара на холодном воздухе.
На улице очень холодно, но я, как маленькая обезьянка, быстро спускаюсь по дереву и бегу к входной, широко распахнутой, двери. Я вхожу в коридор и вижу отца. Он наставил пистолет на Бренда, а Бренд направил свой пистолет на моего отца.
О, Господи Иисусе.
— Прикажи своим людям отступить, — говорит отец. — Мы здесь не для того, чтобы создавать проблемы, я хочу вернуть свою дочь. — Он смотрит на него с яростью, жестко. Я никогда не видела его таким. Я не узнаю своего отца. Моя прабабушка по материнской линии была китаянкой, и она часто учила меня пословицам, когда я была совсем маленькой. Одна из них гласила: люди полны тайн — прежде, чем узнать человека нужно с ним пуд соли съесть. И в этот момент я вдруг понимаю, что совершенно не знаю своего отца, вернее, не знаю его с этой стороны.
Бренд смеется ему в ответ.
— Ты хочешь сказать, что пришел сюда не ради мести. Что ты не хочешь увидеть меня мертвым. Я похитил твою дочь. Я сделал посмешищем великого Джека Идена.
Я вбегаю в комнату.
— Папа, — кричу я.
Отец поворачивается ко мне, и я вижу вспышку чего-то знакомого в его глазах. Я всю жизнь видела этот взгляд отца с любовью.
— Убирайся отсюда, Лилиана, — говорит он.
— Нет, — отвечаю я, продвигаясь вглубь комнаты. — Я не ребенок. Я тоже хочу участвовать в ваших разборках.
— Выйди отсюда, Лилиана, — говорит Бренд.
— Нет. — Я делаю еще один шаг поближе к Бренду. Я знаю, что Бренд не выстрелит в моего отца, но я заметила в глазах отца, что он почти готов убить Бренда.
— Лилиана, — зовет отец, его голос звучит резко. — Это приказ и не подлежит обсуждению. Уйди отсюда. Сейчас же. Это дело касается только меня и Бренда.
— Нет, папа, это касается не только тебя. Это касается и меня тоже. Бренд — сын садовника Джона, папа. Помнишь его? Из-за меня ты его уволил. Здесь есть моя вина. Всего лишь один невинный поцелуй. Мне не следовало жаловаться тебе. Я все только усложнила. И из-за этого потом с Брендом стали происходить просто ужасные вещи, и мы в этом виноваты, папа.
Мой отец держит Бренда на мушке.
— Папа, если ты причинишь Бренду боль, я больше не смогу нормально жить. Я всегда буду чувствовать себя виноватой. Ты этого хочешь? Пожалуйста, папа. Я простила его за свое похищение. Ты тоже должен его простить. Он не плохо со мной обращался. Он не был жестоким. Он просто совершил ошибку так же, как и я. Посмотри на меня, папа.