И прежде, чем мой отец успевает ответить, происходит странная вещь, один из людей Бренда врывается в комнату с пистолетом в руке. Он с разбегу врезается в кухонный стол и невольно нажимает на курок, вылетает пуля. По идеи, пуля должна была всего лишь проделать дыру в потолке, но она отскочила от металлической трубки на люстре, поэтому срикошетила мне прямиком в живот.
Ощущение от ранения, будто тебе в плоть воткнули раскаленную добела кочергу. Боль адская. Я ору, от удара падая на пол.
А потом передо мной начинает все двигаться в замедленном темпе. В комнату вбегают другие мужчины. Начинается паника и замешательство, как в сюрреалистическом фильме. Бренд тут же забывает о моем отце, отбрасывает пистолет в сторону и бежит ко мне. Он в шоке, его лицо белое как полотно. Он поднимает мою верхнюю часть тела и кладет к себе на колени. Он так потрясен, что не может даже ничего сказать. Папа стоит от меня по другую руку. Он сразу же звонит по телефону, вызывая вертолет, который поджидает у фермерского домика. Он раздает указания, затем связывается с лучшим хирургом в Лондоне, которого, по-видимому, захватил с собой на своем частном самолете, чтобы тот был наготове. Он даже уже знает, в какую больницу меня отвезут.
Я начинаю чувствовать головокружение, поэтому зову отца. Не обращая внимания на Бренда, он садится передо мной на корточки.
— Помощь уже в пути. С тобой все будет хорошо, — спокойно говорит он.
Я чувствую, что у меня кровотечение.
— Неужели я умру?
Бренд крепче прижимает меня к себе.
— Нет, ты не умрешь. Я не позволю тебе умереть.
— Папа, ты же знаешь, я ненавижу видеть, как льется кровь, правда?
Он касается моих волос.
— Не смотри вниз, дорогая. Только не смотри вниз. Все будет хорошо. — Он сжимает губы, и я замечаю белую складку вокруг его губ.
Я смотрю в глаза отцу.
— Если я потеряю сознание, не трогай его, папа. Я люблю его. Я всегда его любила.
Глаза моего отца расширяются от шока.
— Он преступник, Лилиана.
— Он может измениться, — шепчу я. Чувствую, как боль отступает.
— Преступники не меняются, — резко говорит он.
У меня опять кружится голова.
— Папа, помнишь, ты рассказывал мне историю про проститутку и монаха?
Он пристально смотрит на меня.
— Мне казалось, что ты совсем не слушала мои истории.
— Слушала. Я монах или проститутка?
На его глаза наворачиваются слезы.
— Ладно, Лилиана. Хорошо. Будь, по-твоему.
— Я сейчас немного посплю. Не вздумайте выяснять отношения.
— Нет, не закрывай глаз, — резко произносит отец. — Только не закрывай глаз, дорогая.
— Поговори со мной, детка, — говорит Бренд. Я смотрю ему в глаза. И мое зрение по краям становится размытым, но не до конца, потом рядом с Брендом и моим отцом я стараюсь не закрывать глаза, пока мы не прибываем в больницу.
Глава сорок девятая
Бренд
Я чувствую себя полностью сломленным. Я тупо смотрю, как отец Лилианы расхаживает назад и вперед по маленькой приемной, звонит, договаривается, успокаивает семью, разговаривает по поводу ухода и последствий с Лилианой, а я не могу даже пошевелиться. Впервые в жизни я чувствую себя совершенно беспомощным. Я снова с удивлением перевожу взгляд на свои руки. Они все еще дрожат. И в ее крови.
Я знаю, что она справится, но шок, что ее подстрелили, все еще вызывает у меня тошноту. Боже мой, она могла умереть. Боже мой, я мог потерять ее совсем. Я с трудом сглатываю и встаю. Джек Иден тут же поворачивает голову в мою сторону. Мы долго смотрим друг на друга.
— Чего ты хочешь? — Наконец рычу я. Я не отдам ему Лилиану. Ни ему. Никому.
У него жесткое выражение лица.
— У тебя есть кое-что мое. Где оно?
Я сразу понимаю, о чем он говорит — о своем кольце.
— Оно в Англии. У меня в доме.
— Я сейчас пошлю кого-нибудь к тебе домой. Не мог бы ты распорядиться, чтобы его отдали им?
Я медленно киваю.
— Могу.
— Сядь. Давно пора покончить с этим.
Я сразу же начинаю защищаться. Каждая клеточка в моем теле напрягается. Я знаю, что он попытается убедить меня отказаться от Лилианы.
— Что еще?
Он садится.
— Я хочу извиниться.
Догадываясь о его истинных намерениях, я сажусь напротив него и скрещиваю руки на груди.
— Ты?
— Да, мои извинения пришли к тебе с большим запозданием. Тем не менее, на протяжении многих лет я был твоим гарантом, постоянно компенсируя потери, которые создал.
Мои глаза расширяются.
— Что?
Он пожимает плечами.
— Тебе двадцать четыре года, и ты безумно богат. Ты думаешь, что это твоя заслуга? Бизнес, в котором ты крутишься, с него я начал свою карьеру. Я знаю его как свои пять пальцев. Ты никогда не задумывался, почему для тебя все шло, как по маслу, ты так взлетел или решил, что это была чистая удача?