— Где ты, Лилиана? — Шепчу я. И совершенно четко осознаю, что она находится не в гребаной Испании.
И тогда я даю сам себе слово:
— Я найду тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни, — говорю я темному безлунному небу.
Глава седьмая
Лилиана
Несколько часов я просидела, скорчившись на полу, обхватив руками колени, на том месте, где он оставил меня. Поднимается солнце, наполняя комнату своим бледным светом. Наконец, снаружи слышатся шаги не одного человека, а нескольких, может двоих. Значит, в доме находятся еще и другие люди. Если я правильно разыграю карты, они, наверное, помогут мне сбежать. Я поднимаю голову, как только дверь открывается.
Огромный мужчина и женщина в упор смотрят на меня.
Женщине на вид лет пятьдесят пять. На ней простое темно-синее платье, держится она уверенно и прямо. Я бы приняла ее за экономку. Хотя черты ее лица суровые, а глаза невероятно добрые.
Мужчина, стоящий рядом с ней, огромный, как бык, с широкими плечами, низким лбом и военной стрижкой. Он, прищурившись, смотрит на меня без всякого выражения. Я замечаю у него кобуру с пистолетом под плохо сидящем на нем костюме.
На подгибающихся ногах я поднимаюсь и смотрю в глаза экономки.
— Я здесь нахожусь против своей воли, — произношу я дрожащим голосом. — Меня похитили. Я пленница. Пожалуйста, прошу вас, помогите мне сбежать?
Мужчина фыркает. Ужасный звук, надо сказать.
Женщина смотрит на меня неприязненно, потом подходит и ласково улыбается.
— Ты не пленница, девочка. Ты гостья в этом доме. Я — миссис Паркс, экономка, и пришла за тобой, чтобы проводить тебя в главное крыло. Там для тебя приготовлена лучшая комната. Прошу тебя, пойдем со мной.
Несколько секунд я пребываю в замешательстве, раздумывая, стоит ли отказаться или все же настоять на своем, чтобы меня освободили, но понятно же, что это бессмысленно. Она делает вид, что я гостья. Будет лучше, если я последую за ней и узнаю, как можно больше о месте, где меня содержат. Возможно, я смогу подружиться с экономкой и, в конце концов, убедить ее все же мне помочь.
Я думаю, что они завяжут мне глаза, уводя прочь отсюда, или, по крайней мере, свяжут, но я свободно выхожу из комнаты. Словно, действительно, гостья.
Мы проходим по коридорам через открытые двери, я обращаю внимание на роскошные комнаты. Когда мы приближаемся к развилке коридоров с большими окнами, вижу, что дом находится посередине вересковой пустоши. Продуваемой ветрами, пейзажи потрясающе красивы, но мы полностью изолированы от внешнего мира, среди этой суровой пустыни. Насколько хватает глаз, я не вижу ни одного здания вокруг. Когда мы сворачиваем за угол, я замечаю вдали что-то похожее на фермерский домик рядом с озером. Из трубы поднимается дымок. Я стараюсь запомнить эту информацию, и в моей голове начинает вырисовываться план побега.
Мы входим в соседнее крыло, и кажется, что я попала в другой мир. Этот дом нельзя назвать по-другому, как дворцом. Высокие потолки, покрытые фресками, массивные люстры, гобелены, позолоченные картины, колонны и великолепные молочно-белые статуи.
Он не шутил, говоря, что у него имеются деньги. Поэтому мысль о моем похищении, как о мести, меня ошеломляет. Почему кто-то, имея такие деньги, хочет отомстить мне? Я никому не сделала ничего плохого. Я едва начала жить.
Есть только одно объяснение: я не конкретная цель.
Даже ненависть, которую я видела в глазах своего похитителя, была явно очень личной, направленной на меня, должно быть мое похищение как-то связано с моим отцом, чтобы унизить его позицию. Будучи еще ребенком, я уже тогда поняла, что мой отец не похож ни на отцов других детей. Окружение и влияние моего отца всегда было тайной и чем-то большим. И, если учесть, все ценные сделки, совершенные им за эти годы, наверняка, не добавило ему друзей, а только множество врагов. В этом был смысл. Мое похищение должно было больно ударить по нему, более болезненно, чем открытое нападение на самого отца.
Мы проходим по коридорам с картинами мимо трех огромных изысканных гостиных, залитого солнцем зала для завтрака и, в конце концов, оказываемся в фойе с гигантской люстрой. Я резко останавливаюсь. Как странно. Обстановка жутко похожа на один из домов моего отца. Вплоть до огромного букета тюльпанов в центре на черной гранитной подставке. Я ошеломленно оглядываюсь по сторонам, пока мы продолжаем двигаться к большой черной мраморной лестнице.
Миссис Паркс поднимается по лестнице, я следую за ней. Бык движется за мной, постоянно хмурясь. Изогнутая лестница ведет нас на площадку с массивным витражным окном. Мы быстро идем по коридору, устланному красным ковром, и миссис Паркс останавливается перед дверью, повернувшись ко мне.