- Именно так.
- Так кто украл "Праздник"? Полина?
- Нет, - покачал головой следователь.
- Как же так? Разве ее вина не очевидна? - удивилась Анастасия Александровна.
- Давайте я начну с начала. С того момента, Лев Данилович, когда вы обнаружили, что ваша компания нуждается в срочном финансовом вливании. Вы были в панике. Вам очень не хотелось терять свое детище и свое положение. И тогда вам в голову пришла интересная мысль о небольшом мошенничестве. Для осуществления вашего плана и была нанята Полина Речникова. Ее руками вы решили "украсть" самую ценную картину из вашей коллекции и получить страховку. Вы, разумеется, могли продать картину. Но сил расстаться с "Праздником" так и не нашли. Я все верно говорю?
Лев Данилович заерзал на месте, пыхтя и громко фыркая. Несколько раз он переводил взгляд со своей жены на следователя и обратно.
- Да, все именно так, - наконец, признался он. - Но я не крал картины! Тридцатого числа мне позвонил мой деловой партнер и предложил контракт, который решал все мои финансовые проблемы! И я тут же все отменил.
- Я знаю, - кивнул следователь. - С вашим партнером мы пока не смогли связаться, но я уверен, что он подтвердит ваши слова. Что же касается Речниковой...
- Если она совершила эту кражу, то по собственной инициативе! - продолжал настаивать на своей невиновности Лев Данилович.
- Вы перечислили ей деньги.
- Да. Это был аванс. А потом я оставил ей эти копейки в качестве платы за молчание.
- А приглашение на вечеринку?
- Когда я ее нанимал, я вынудил ее изменить планы на новогоднюю ночь. Я подумал, что будет честно предложить ей что-то взамен, после того, как наши деловые отношения закончились. Она не отказалась и приехала.
- Для того, чтобы украсть картину, - добавила Анастасия Александровна.
Следователь Киров улыбнулся и отрицательно покачал головой.
- Она не крала "Праздник", - вновь спокойно повторил он. - И никто другой из ваших гостей картину не крал. Я подозреваю, что картина вовсе не покидала пределов этого дома.
- То есть как это? Ведь на записи четко видно, что какая-то девушка проникает в кабинет через окно во время фейерверка.
- Видите ли, Лев Данилович, запись не стоит принимать в расчет при выяснении обстоятельств преступления. Потому что запись - такая же фальшивка, как и картина, которую нашли в автомобиле Полины Речниковой. И нужна она была лишь для того, чтобы скрыть истину: ни до, ни после, ни во время фейерверка никто не залезал в окно вашего кабинета.
- Что вы хотите этим сказать? - опешили хозяева.
Следователь встал и подошел к окну. Дернул за ручку, демонстрируя надежность фиксации створки в закрытом положении.
- Чтобы кто-то мог открыть это окно снаружи, его предварительно надо было открыть изнутри. Речникова не могла этого сделать. Да, она была в кабинете, но кроме нее было так мало людей, что вы сразу бы заметили, отойди она к окну и возьмись за ручку. И отпечатков ее пальцев на раме не нашли. А во время вечеринки вы ее в перчатках, надо полагать, не видели?
- Нет, не видел.
- Можно, конечно, предположить, что у Речниковой был сообщник, который открыл ей окно. Но для этого у него должен был быть ключ от вашего кабинета.
- Исключено! Ключ все время находился у меня в кармане пиджака... - тут Лев Данилович замолчал и, выругавшись, стукнул себя ладонью по лбу: - До того, как я положил его в карман, он в столе у меня был. Он всегда лежит в верхнем ящике. Да его любой мог взять, незаметно проникнув в кабинет!
- Сделать копию и открыть дверь, после того, как вы закрыли ее на ключ, - согласно кивнул следователь. - Но в таком случае, зачем преступнику напарница, которая выкрадет "Праздник" через окно и будет очень хорошо видна на записях с камер?
- Не за чем, - согласился Лев Данилович.
- Вот именно. Преступник вошел в кабинет через дверь. Снял картину, открыл окно, смахнул снег с подоконника снаружи и часть его разбросал на полу. После чего спокойно вышел и закрыл вновь дверь на ключ.
Роман вернулся к стулу перед диваном, но садится на него не стал.
- Я думаю, преступник с самого начала знал, что планируется кража картины, и решил поучаствовать в этом. Поэтому заранее заказал копию, чтобы подменить "Праздник" перед тем, как Речникова украдет его. Преступник рассчитывал продать полотно до того, как вы обнаружите, что из вашего кабинета украдена копия. Но вы отменили сделку. И преступнику тоже пришлось менять планы. Картину он выкрал сам. А с помощью копии попытался отвести от себя подозрения, подкинув ее Речниковой.
Лев Данилович облизал пересохшие губы.
- Но кто же проделал все это?
- Тот, кого вы видели на записи.
- Вы же сказали, что запись фальшивка?
- Только в плане даты и времени. Она была сделана не в новогоднюю ночь, а днем или двумя ранее. Но преступник на этой записи самый настоящий.
- И кто же он? Черт возьми, не тяните!
Следователь посмотрел на супруг Льва Даниловича.
- Вы, Анастасия Александровна, - прежним спокойным тоном сказал Роман.
- Это шутка? - уточнила женщина.
- Это бред! Зачем моей жене красть мою же картину?!
Следователь Киров пожал плечами:
- Когда у вашего мужа возникли проблемы с бизнесом, вы, Анастасия Александровна, посоветовали ему продать "Праздник". Он отказался. Тогда вы натолкнули его на мысль о фиктивной краже. Но потом решили, что и вам самой деньги не помешают. Вы сделали копию картины, дубликат ключа. А потом и поддельную запись. В новогоднюю ночь вы излишне много суетились...
- Я волновалась! Переживала за то, чтобы все прошло идеально.
- Благодаря этой суете вы смогли незаметно поменять местами ваши с Речниковой шубы, чтобы ее внешний вид соответствовал тому, который был у вас на записи.
Анастасия Александровна не нашлась, что возразить на это. Зато Лев Данилович не стал молчать:
- Да как же она могла подменить видео? Мы не умеем пользоваться этой аппаратурой!
- Вы, Лев Данилович, не умеете. А ваша супруга - тетя человека, который устанавливал ее. Анастасии Александровне ничего не стоило узнать у племянника что и как.
Несколько минут в кабинете царила тишина, потом Анастасия Александровна произнесла:
- Как вы догадались, что видео фальшивое?
Лев Данилович ахнул, схватился за сердце, прохрипел имя супруги. Анастасия Александровна не двинулась с места, так что пришлось одному из полицейских оказывать помощь хозяину дома.
- Вас подвел снег: в новогоднюю ночь его выпало слишком много. Гораздо больше, чем во время предыдущего снегопада. В глаза не бросается, но если присмотреться к записи внимательнее, то все же заметно, что на подоконнике его совсем немного.
Анастасия Александровна вздохнула.
- М-да. Не повезло. Но, согласитесь, шикарный был план.
Следователь кивнул.
- Но зачем, Настенька? - прохрипел Лев Данилович.
- Чтобы сделать то, что давно следовало. Чтобы продать этот "Праздник". Двести тысяч долларов! Да на эти деньги можно было ни один год жить в свое удовольствие в какой-нибудь тропической стране. Под пальмами на берегу океана... И никогда не слышать про бизнес! И не справлять Новый год в этих сугробах!
Не видя смысла сопротивляться, Анастасия Александровна сообщила, что "Праздник" она прячет в гардеробной среди своих вещей. Арестовывать женщину следователь Киров не стал: владелец картины заявил, что не держит зла на жену, что в произошедшем есть его вина и потому заявление о краже он заберет.
Льву Даниловичу вызвали скорую. Дождавшись ее приезда, следователь Киров покинул дом номер по Сосновой улице. Морозный воздух сразу защипал щеки, ветер вцепился в пряди волос, выбивающиеся из-под шапки. На ресницы упала пара пушистых снежинок.