– Ох, Ливви. – Ной протянул руку и сжал мою ладонь, словно сожалел о произошедшем. Да как бы не так, Джек ему никогда не нравился, и это чувство было взаимным.
– Знаешь, возможно, все к тому давно шло, – снова вполне искренне сказала я. Ной кивнул.
– Понимаю. У меня самого, похоже, кризис среднего возраста, – добавил он почти беззаботно.
– Да тебе всего тридцать два! Какой еще кризис?
– Ну, если я умру в шестьдесят четыре, как раз и сложится.
– Я совсем позабыла, какой ты меланхолик и пессимист, – хмыкнула я и допила американо.
– Да как ты могла такое забыть? – усмехнулся Ной. – Это одно из моих главных достоинств.
Я рассмеялась, а потом между нами повисла тишина. У нас закончились и кофе, и безопасные темы для разговора. Мы заглянули друг другу в глаза, Ной открыл было рот, чтобы что-то сказать, но закрыл, словно передумав.
Наконец он откашлялся и произнес:
– Что ж, на этой ноте, я так понимаю, пора вернуть тебя в отель, к работе?
Я уставилась в пустую чашку, жалея, что не пила медленнее, чтобы у меня был предлог посидеть и поговорить дольше. Но что еще мы могли бы обсудить? Возможно, звезда Ноя разгоралась, а моя угасала, и хотя мы находились в одном городе, сидели за одним столом – никогда еще мы не были так далеко друг от друга.
Глава 8
Гаспачо ни в какое сравнение не шло с паэльей, и, снова оказавшись в доме Эша, я искренне похвалила его кулинарные таланты. Днем я отоспалась, потому что кофеин проиграл противостояние с часовыми поясами, но зато теперь, отдохнувшая и несравненно более расслабленная, была готова ко второй встрече. Я также дала себе зарок не пить вина, за исключением одного глотка, из вежливости. В голове у меня прояснилось, чувства обострились. Я принесла с собой ноутбук и список вопросов касательно Эмилии, ее дневников и связи с Дафной дю Морье.
Но стоило мне заикнуться об Эмилии или проекте, ради которого Эш меня вызвал, он мгновенно менял тему разговора. Выглядело это так:
Я: Объясните, почему вы считаете, что Дафна дю Морье украла идею у вашей бабушки?
Эш: Вы ощущаете привкус шафрана? В рецепте указана одна щепотка, но я положил две.
Да откуда мне знать вкус этого гребаного шафрана?
Я: Вкус изумительный, да. Так что, ваша бабушка… она на самом деле была знакома с Дафной дю Морье?
Эш: Но в следующий раз, наверное, стоит положить еще больше шафрана, что скажете?
Так мы ходили вокруг да около примерно полчаса, Эш фанатично рассуждал о шафране, потом о хлебе – «мне стоило заказать ржаной хлеб, а не пшеничный», – потом о вине – на стол подали красное испанское, а ему больше по душе было сортовое итальянское.
Я вспомнила слова Ноя о кризисе среднего возраста, и, по всей видимости, Эш находился на самом его пике. Вот Ной бы позабавился – если бы я могла с ним поделиться. Я бы тоже посмеялась, если бы не ощущение, что потенциальные работа, деньги и возрождение карьеры с каждым проносящимся мгновением отодвигались все дальше в туманную даль.
– Ужин просто идеальный, правда. – Мой голос прервал поток метаний Эша несколько более решительно и громко, чем я планировала. – Но, если вы хотите, чтобы я начала работу над вашей книгой, мне нужно узнать детали и подробности.
Он допил вино и смущенно улыбнулся.
– Простите, Оливия. Уже довольно давно я не приглашал в гости женщину, а за последний год, боюсь, вообще стал слегка эксцентричен.
Я сразу вспомнила о женщине в полупрозрачном белом платье, которая не далее как утром стояла на этом самом балконе, где мы сейчас ужинали. Мне хотелось напомнить ему об этом и спросить, почему он лжет и почему скрывает причины, по которым решил со мной сотрудничать. Но я вспомнила про пятьдесят тысяч долларов – и прикусила язык.
– Не стоит извиняться, – сказала я, – и ужин был очень вкусный, правда. Но… вернемся к вашей бабушке?
– К моей бабушке, – эхом повторил он.
– Если хотите, чтобы я написала роман, мне нужно все узнать.
– Все, – снова повторил он, и я не поняла, был ли это ответ или обещание.
– Мне нужно увидеть ее дневники, самой прочитать эту историю.
– А вы говорите по-французски? – проговорил он так резко, словно снова хотел сменить тему разговора, так что я закрыла ноутбук и тихонько вздохнула. – Она вела дневники на французском, поэтому я и спросил. Я сейчас перевожу их. Могу выслать уже готовое, но там еще не все. – Ну конечно, еще бы он не говорил по-французски. – Естественно, через несколько недель я вышлю вам весь перевод, и тогда вы сможете приступить к работе.