Лифляндцы и эстляндцы превратили поездку Екатерины в триумфальное шествие и сделали всё, чтобы произвести на неё благоприятное впечатление. Екатерина ночевала в замках местных жителей и на мызах помещиков и всюду находила довольство и комфорт. Дамы местечек и городов усыпали ей путь цветами, конвой из местных дворян встречал и провожал её, пушечная пальба оглушала уши, фейерверки, маскарады, балы и торжественные приёмы затмевали своим блеском все петербургские празднества.
Ни единой минуты не оставалась Екатерина в одиночестве. В Риге она осмотрела гидравлические работы по урегулированию Двины, побывала на островах Подороке и Селекосе и увидела, насколько важны работы по укреплению и возвышению этих островов не только для прибалтийской, но и для всей русской торговли.
Балтийский порт оказался для неё учёбой и ужасом. Целыми годами намывалась и насыпалась земля на Рогервик, чтобы устроить дамбу. И минутная буря смывала всё и уносила в море.
Екатерина приказала остановить бесполезные работы, требующие много денег и бесполезного труда.
Встреч и визитов было множество, но с трепетом ждала Екатерина поездки в Митаву, к «своему» герцогу.
Уже на полдороге её встретили сыновья Бирона в красных мундирах и с блестящей свитой. Каждую милю провожали кирасирские, карабинерные и гусарские эскадроны.
Перед Митавой устроили триумфальную арку. Здесь императрицу усадили в позолоченную одноколку, которую везли восемь белоснежных лошадей.
Бирон, помолодевший, со свежим сияющим лицом, встретил Екатерину у подъезда дворца и приготовился упасть на колени. Но Екатерина ласково приветствовала его и расцеловалась с бывшим российским регентом.
Ей представили все городские и земские власти. Парадный обед был накрыт в самой большой зале герцогского дворца.
Бирон почти не сидел, он стоя пил здоровье своей благодетельницы, и каждый его тост знаменовался пушечной пальбой. В народ бросали деньги, памятные, выбитые в честь Екатерины медали.
Бирон упрашивал Екатерину остаться ночевать в Митаве, но она обещала быть к вечерней заре в Риге, а потому распростилась с любезным, ещё недавно гонимым узником России Бироном.
Только во втором часу ночи Екатерина возвратилась в Ригу. Здесь её уже ждали. Генерал-губернатор Броун встретил её у подъезда, епископ псковский и рижский Иннокентий благословил её, местное рыцарство и мещанство, генералитет и местная знать готовились вместе с Екатериной отправиться на бал, даваемый в честь императрицы местными властями.
Представления и поклоны, обмен любезностями заняли много времени. Императрица прошла к себе в кабинет, чтобы приготовиться к балу.
Курьер подал ей пакет из Петербурга.
Она распечатала его. Рукой Панина на нём стояло: «Строго секретнейшее, в самые руки государыни, Ея императорского Величества Екатерины Вторый».
Она бросила взгляд на бумагу и побледнела. Руки её задрожали. Только два слова бросились ей в глаза: заговор, Мирович...
Но кругом стояли люди — Пётр Иванович Панин, Сергей Александрович Строганов, генерал-губернатор Броун...
Она отозвала в сторону Строганова:
— Сергей Александрович! Поедете на бал вместо меня!
Он поднял брови, удивлённо заморгал.
— Вы одного со мной росту, плечи такие же, платье будет впору, парик сойдёт, а маску не снимайте. Бал ведь не просто, а прощальный маскарад...
— Ваше величество, — заволновался Строганов.
— Припомните старые времена, — улыбнулась Екатерина сдержанной улыбкой. — В ссылку пошли из-за меня за анекдот, за безделицу. А теперь время такое. Я не могу поехать, а не ехать нельзя. Обида кровная, да и нельзя взволновать...
Строганов всё ещё пытался сказать, но она жестом отослала его и, извинившись перед окружающими, осталась наконец одна...
«Вот оно, — прежде всего подумалось ей, — юродивая не напрасно кричала».
Ударило в голову, опять задрожали руки. Но она быстро справилась с собой и принялась читать.
Глава XV
Все эти дни Мирович только и думал о предстоящем большом деле, которое они с Ушаковым обязались исполнить. Перед мысленным взором его вставали картины освобождения и провозглашения Ивана Антоновича. Вот они с Ушаковым читают указ об освобождении узника из-под стражи всей команде, состоящей под начальством Мировича. Солдаты слушают и, вдохновлённые словами указа, рвутся вперёд.