За обедом отец передал матери несколько писем. Она тут же вскрыла их, и у неё вырвалось несколько удивлённых замечаний.
Софи бросила беглый взгляд на конверты, уловила удивление и равнодушное пожатие плеч ей матери, связала это с теми днями, когда писался и отправлялся портрет её, Софи, в далёкую заснеженную Россию.
Софи всё поняла, сложить два и два она всегда умела.
— Что это за письма? — наивно спросила она у матери.
Та холодно взглянула на неё и ничего не ответила.
После обеда Софи тихонько скользнула в кабинет матери. Прочесть письма было сущим пустяком.
Вечером, сидя за вышиванием в пустой гостиной, Софи снова принялась выспрашивать мать:
— Какие новости, у вас так много писем?!
— Пустое, — резко ответила мать.
Она внимательно вгляделась в дочку — нет, при такой внешности нечего и надеяться пристроить её быстро. Хорошо, подвернулся её собственный брат...
— В доме все так взволнованны, — бросила Софи, склонившись над вышиванием.
— Вот как? — насторожилась мать.
Привычка к шпионству даже в собственном доме делала её осторожной и наблюдательной.
— И что же говорят в доме? — принялась она выспрашивать дочь.
— Разное, — уклонилась Софи. — Ну а что касается меня, то я знаю их содержание.
— Ты их читала? — резко бросила мать.
— Что вы, я узнала об этом через гаданье...
Мать подозрительно посмотрела на дочь. Она не поверила её словам, хотя в доме действительно появился человек, который при помощи дат рождения, цифр и точек брался предсказывать будущее.
— Ну если ты такая учёная, — презрительно бросила мать, — то тебе, сударыня, придётся отгадать содержание этого письма на двенадцати страницах.
Девчонка пронырлива, хотя и любит представляться наивной и невинной. Ах, если бы она была хоть чуточку изящнее...
— Я верю искусству этого человека. — Опустив глаза, Софи выскользнула за дверь.
Она не замедлила появиться и подала матери сложенный листок бумаги.
«Предвещаю по сему, — прочитала мать, — что Пётр III будет Вашим супругом».
Принцесса Анхальт-Цербстская задумчиво посмотрела на дочь. Она прекрасно понимала, что всё это гадание просто чушь, видно, девчонка каким-то образом узнала содержание писем. А там действительно приглашали в Россию, правда инкогнито, неофициально, приглашала не сама императрица, а люди, стоящие близко к трону и в то же время связанные с прусским королём. А уж ему-то принцесса служила верно и знала, как ему было бы выгодно иметь своего человека на российском троне.
Она сделала жест, удаляющий дочь из комнаты. Она должна была подумать...
— Если вам делают такие предложения из России, — невинно подняла глаза Софи, — грех отказываться... Ведь это составило бы моё счастье.
— О каком ещё счастье ты мечтаешь? — вспыхнула мать, уже готовая дать дочери очередную пощёчину. — Ты же согласилась на брак с Георгом. Скоро свадьба. Что скажет он, когда узнает, что ты мечтаешь о другом?
Софи присела в низком реверансе:
— Он может только желать моего счастья и благополучия...
Она вышла, искоса взглянув на мать. И взволнованно пробежала в свою комнату. Теперь решалась её судьба.
— Выкинь всё это из головы, — резко крикнула ей вдогонку мать.
Но Софи не выкинула. Она улучила минутку и перекинулась парой фраз с отцом. Недалёкий и туповатый солдафон, отец, однако, очень любил дочь, и ей не стоило большого труда убедить его...
Состоялся разговор между супругами, и мать покинула кабинет мужа стремительно, вся красная от злости и досады.
Но в своём будуаре задумалась над выгодами создающегося положения. О, она уже видела себя первым лицом в российском государстве, видела себя в центре всех придворных интриг, богатой, каждому жесту которой повинуются все эти дикие русские мужики. О Софи она и не помышляла...
Но, с другой стороны, размышляла мать, лучше синица в руках, чем журавль в небе. Георг надёжнее, о браке всё условлено, он в её руках, руках будущей тёщи, может доставить ей столько приятных минут своим любезным обращением, своей услужливостью. А там...
Но Софи недаром в свои тринадцать лет уже хорошо понимала человеческую натуру. Она ненавязчиво направляла мысли матери по нужному руслу — нет, этот брак может быть выгоден и успешен только для неё.
Екатерина усмехнулась — она хорошо изучила свою мать. И опять вернулась мыслями к настоящему. А настоящее было достаточно безрадостным. Императрица умирала, но ведь не ей, Екатерине, достанется корона, а ему, единственному человеку, которому она, великая княгиня, не сумела понравиться, — её мужу. Он презирал её и боялся. Ступенька на пути к престолу, однако какая ненадёжная ступенька...