— И когда ты хочешь отправиться? — спросила Шерри.
— Прямо сейчас. Чем скорее все станет ясно, тем будет лучше для всех.
— Может, стоит позвонить ей сначала?
Клинт покачал головой.
— Она должна быть дома. Сегодня ведь суббота. Я не хочу предупреждать ее и не хочу спорить с нею по телефону. Я хочу поставить ее перед свершившимся фактом. — Он улыбнулся Шерри. — Если мы отправимся сейчас, то сможем остановиться где-нибудь по дороге и позавтракать. Полагаю, в кафе стряпня будет не хуже твоей.
— Я еще никогда не готовила тебе завтрак, — возразила Шерри.
— Вот именно, — ответил Клинт с легким смешком.
Шерри улыбнулась, благодарная ему за то, что этим утром он вернул в их отношения дружескую непринужденность. Очевидно, Клинт забыл о поцелуе, и Шерри намерена была поступить так же.
— Ладно, я готова. — Она встала. — Только дай мне минутку собрать сумку — я хочу быть уверенной, что мы взяли все, что может понадобиться Кэтрин.
— А пока ты этим займешься, пойду прикреплю сиденье для малышки в машине, — ответил Клинт. — Буду ждать тебя внизу.
В спальне Шерри взяла сумочку и вытащила из нее зеркальце, щетку и губную помаду. Она провела щеткой по коротким светлым волосам, потом поднесла губную помаду ко рту и вдруг остановилась. Что она делает? — спросила Шерри у женщины в зеркале, застыв с помадой у губ. Для чего она собирается красить губы? Чтобы они манили к поцелуям?
Мысленно попеняв себе за непоследовательность, Шерри решительно положила помаду обратно в сумочку, так и не воспользовавшись ею, потом отвернулась от зеркала и поспешила прочь из комнаты.
Через несколько минут она скользнула в машину рядом с Клинтом. Тот сидел за рулем, а Кэтрин была надежно пристегнута на заднем сиденье за спиной Шерри.
— Все в порядке? — спросил Клинт.
Она кивнула, и Клинт тронул машину.
Пока они добирались до шоссе, ведущего в Канзас-Сити, движение машины убаюкало Кэтрин, и она уснула.
Сначала Клинт настороженно и весьма часто бросал взгляды в зеркальце заднего вида. Шерри поняла: он проверяет, не преследует ли их кто-нибудь, и хочет убедиться, что им не грозит еще одна попытка похитить ребенка.
— Все в порядке? — забеспокоилась Шерри, когда Клинт в четвертый раз поменял ряд.
— Нормально. Просто соблюдаю элементарную осторожность.
Он менял ряды еще несколько раз, постоянно поглядывая в зеркальце. Наконец успокоился, и машина пошла ровнее.
Шерри тоже расслабилась, устроилась на сиденье поудобнее и стала рассматривать пролетающий за окном пейзаж.
— Нет ничего прелестнее весны на Среднем Западе, — заметила она.
— Кроме осени, — отвечал Клинт.
— Ты прав, осенью здесь тоже замечательно, — согласилась Шерри. — Люблю холодный, звонкий воздух и запах горящих листьев.
— И прохладные ночи, когда так приятно устроиться поудобнее в каком-нибудь уютном местечке, — добавил Клинт. Его взгляд на секунду встретился с ее, потом он резко перевел глаза на дорогу. — Да, осенью здорово.
Шерри представила, как они с Клинтом устраиваются поудобнее под тяжелым темно-синим одеялом на его постели и его горячее тело прогоняет прохладу ночи.
Она прочистила горло и отогнала неподобающие мысли.
— Кстати. Могу сообщить: прошлым вечером, когда ты гулял на улице с Энди, я позвонила Уолту и уволилась.
Клинт недоверчиво дернул головой и посмотрел на Шерри в изумлении.
— Шутишь! И что собираешься делать? Вернуться к преподаванию?
— Не знаю… возможно. Честно говоря, я еще не знаю, чего хочу. Просто поняла, что пришла пора что-то изменить. — И Шерри задумчиво стала смотреть в окно.
Она провела три дня с Кэтрин, и за это время девчушка преподала Шерри ценный урок: она может общаться с детьми, любить их и не чувствовать мучительной боли от сознания собственного бесплодия.
— Я накопила немного денег. Так что могу для начала позволить себе просто отдохнуть и поразмышлять, что именно делать.
Клинт сверкнул улыбкой и, протянув руку, легко коснулся ладони Шерри.
— Я рад за тебя, Шерри. Никак не мог понять, что заставило тебя бросить работу учителя и наняться к Уолту.
Шерри кивнула и снова посмотрела в окно. Да, он никогда не смог бы понять… никто не смог бы понять глубину ее боли, когда она обнаружила, что не способна иметь детей.
Ее мать тогда плакала вместе с ней, а потом по своей прагматичной привычке велела забыть все и жить дальше. Сестра Шерри в этом деле заняла свою позицию и старательно избегала всяких разговоров о детях.
А Клинт тогда произнес все нужные слова — что это неважно, что он все равно любит ее. Но она увидела мгновенную вспышку разочарования в его глазах и не могла забыть ее.
Узнав, что не сможет иметь детей, Шерри не сразу расторгла их помолвку. Она подождала месяц, мучительно долгий месяц, и потом сказала Клинту, что ее чувства к нему изменились и она больше не любит его.
Ей не нужна была его жалость, Шерри не хотела, чтобы Клинт узнал — только ее бесплодие разрушило их планы. Легче было соврать, что ее любовь к нему была ошибкой.
— Ты что замолчала? — спросил Клинт, прерывая мысли Шерри.
Она пожала плечами.
— Так, задумалась.
— О чем?
Шерри улыбнулась ему.
— О всяких глупостях.
Клинт приоткрыл окно, и ароматный весенний воздух ворвался внутрь машины.
— Знаешь, это время года всегда напоминает мне о том, как мы впервые встретились. Это было в такой же погожий день.
Ее улыбка стала шире.
— Ты появился здесь, новый, симпатичный заместитель шерифа, а я только что окончила колледж.
— Я не был уверен, что смогу прижиться в таком маленьком городке, как Армодейл, после жизни в Канзас-Сити, но, стоило мне увидеть тебя, я понял, что прекрасно справлюсь. — Теперь губы его змеились усмешкой — теплой, дружеской; он посмеивался и дразнил Шерри. — Ты была такой бойкой и полной энергии.
— А ты выглядел таким значительным, вышагивая по городу в форме и кидая на всех повелительные взгляды.
— Я не вышагивал, — запротестовал Клинт, смеясь.
— Вышагивал, вышагивал, — убеждала Шерри с дразнящей улыбкой. — У тебя была этакая размашистая походка парня из большого города, которая сводила с ума каждую женщину и подначивала каждого мужчину в нашем городе вытолкать тебя взашей.
— Теперь, когда ты сказала об этом, я смутно припоминаю, что, похоже, и вправду куча парней нахально вертелись у меня перед носом в первый год службы. — Клинт посерьезнел и нахмурился. — Признаюсь, может, я и выглядел немного надменно, но это была чистой воды самооборона.
— Самооборона? И от кого же ты оборонялся? — Шерри внимательно посмотрела на мужчину.
Мысль о том, что Клинт может быть беззащитным и уязвимым, показалась ей чуждой. С того момента, как Шерри познакомилась с ним, он всегда выглядел человеком вполне владеющим собой, уверенным в себе и своих способностях.
— Мне было всего двадцать три, и я только что вышел из академии, когда шериф Бодин нанял меня. У него оставались колебания по поводу моей молодости и неопытности. Мне на самом деле было важно доказать, что я справлюсь с работой, не только всем жителям Армодейла, но особенно самому себе.
— Твои родители умерли прежде, чем ты окончил академию, так ведь? — мягко спросила Шерри. За все годы, что они знали друг друга, Клинт ничего не рассказывал о своих родителях, только раз обронил, что они погибли в автокатастрофе незадолго до того, как он перебрался в Армодейл.
— Да, за месяц до выпуска.
Шерри заметила, что руки Клинта крепче сжали руль и черты лица стали непроницаемы, запрещая ей дальше расспрашивать о его отношениях с родителями.
Шерри гадала, потому ли Клинт так неохотно говорит о своих родителях, что горюет об их смерти, или потому, что их взаимоотношения с сыном были напряженными?
— Ну что, пора позавтракать? — Клинт указал на стоянку впереди.