После ужина вызываю сына в свой кабинет. С ним у меня отдельный разговор, и если он расслабился и подумал, что я забыл или на тормоза спустил его выходку, то зря.
Он приходит и останавливается у дверей. Плечи расправлены, подбородок вздёрнут. Чёрными глазами сверкает, как волчонок. Больше он не делает вид, что тупит. Сейчас он жутко похож на меня и на деда своего. Мы тоже не подарки, но, смотрю, Илья хочет всех переплюнуть.
— Ты ничего не хочешь мне сказать, сын? — лучше послушать его версию, чем начинать пилить без подготовки.
— Я виноват, что так поступил, — чеканит он каждое слово. Ну, стандартный ход. Сделать вид, что покаялся, на самом деле, так не считать.
— Ты у Нюси прощения попросил? — меряю его взглядом. Сейчас кто кого. Но Илья меня вряд ли собьёт с курса. Ещё сил не хватает для полноценного противоборства.
Молчит. Значит, не просил. Замечательно.
— Знаешь, что плохо, Илья? — выдыхаю и говорю тише. Ему невольно приходится прислушиваться. От этого худая шея напрягается ещё больше, а уши вспыхивают. — Ты знаешь, что виноват, но вины своей не чувствуешь. Ты обидел женщину. Тем более — незаслуженно.
— Я не хотел есть, а они меня вдвоём пичкали, — он всё равно пытается отвоевать право на независимое мнение.
— И ты поступил, как слабак. На бабушку не окрысился, потому что понимаешь, где слабое звено.
— Еда была жирной, — гнёт он своё.
— Неправда. Твоя бабушка следит за калориями, поэтому у неё в доме — нормальная здоровая пища. Не изысканная, но очень вкусная. И Нюся готовит исключительно. А если тебе что-то не понравилось, то ты мог попросить другую еду — там всегда есть из чего выбрать. Но тебе шлея под хвост попала, ты нашёл на ком согнать злость или раздражение.
— Ты сам на всех рычишь, зато меня учишь, как себя вести нужно.
Приехали.
— Во-первых, ты сейчас переводишь стрелки, чтобы не говорить на неприятную тебе тему. Во-вторых, когда это я рычал?
— Да хоть на соседку! — мотает головой мой отпрыск в сторону окна. — Я видел и слышал!
Юный Шерлок Холмс — не иначе. Но в чём-то он прав.
— Прости, сын, что я подаю тебе плохой пример, — наклоняю я голову набок, но глаз с Ильи не спускаю. — И если ты понимаешь, что я поступил недостойно, то значит соображаешь, как надо поступать правильно. Твоя претензия оправдана. Да, мы немного повздорили с Ивой. И раз так — завтра я перед девушкой извинюсь.
Илья открывает и закрывает рот, дышит тяжело. Грудь у него ходуном ходит — его от эмоций распирает, но ничего он толкового сейчас выдать не может.
— Надеюсь, ты всё понял?
— Понял я, понял! — он почти кричит.
— Отправляйся в свою комнату. И подумай, как ты извинишься перед Нюсей. Или даже не так. Я бы хотел, чтобы ты понял, почему поступил неправильно. Это важно. Мужчину не красят подобные выходки.
Он наконец опускает голову и вылетает из моего кабинета. Я вздыхаю. Да, наверное, и я хорош. Нужно будет следить за своими действиями. Неважно, кем я считаю женщин. Это не позволяет мне относиться к ним предвзято. А вдруг рядом — бриллиант? Монашка, к примеру? А я бездоказательно думаю о девушке плохо?
В общем, я ещё достаточно долго рассуждал на эту тему. Как-то всколыхнул меня мой ребёнок. На душе — пусто и горько. Я ведь взрослый мужик. И позволил себе озлобиться. Да, причины были. Но неужели один-единственный человек способен меня сломать?
Потом я укладывал Катю. Читал ей на ночь книгу. А ребёнок всё не засыпал никак. Тогда я позволил поработать няне. Светлана Петровна о чём-то говорила с дочерью. Голос у неё — монотонный и успокаивающий. И колыбельную она поёт хорошо. Я сам чуть у дверей не уснул, прислушиваясь. Новая няня нравилась мне всё больше и больше.
В общем, я пропустил тот момент, когда лазутчик полез в запримеченный нами лаз. Как-то я не думал, что именно сегодня он предпримет очередной набег на соседский сад.
— Чёрт, — выругался сквозь зубы, просматривая видеозапись, где знакомая фигура скользит вдоль забора.
На самое начало шоу я опоздал. Но были и хорошие новости: случилось это не так давно, поэтому я имел очень большие шансы поймать нарушителя частных границ и собственности.
— Ну, держись! — получилось довольно зловеще. Но меня сейчас всё равно никто не слышит, поэтому я натянул чёрную футболку и отправился на охоту. К той самой дырке в заборе. В конце концов, нужно уже положить этому конец.
22. Ива и Андрей
Ива
Василий пропал. Вот он только что сидел с нами на кухне, и вдруг исчез. Может, прошмыгнул, пока я Германа Иосифовича провожала, а может, спрятался где-то в доме. Меня всё ещё беспокоил факт его чуть ли не постоянного присутствия в доме. Как бы не пришлось Васькины «подарки» убирать.