Машу руками, делаю волну, качаю головой и смеюсь. Сегодня мне это позволительно, потому что Рома считает, что я напилась. Но он явно не в курсе, что все выпитые мной коктейли были безалкогольными.
Наблюдаю за тем, как он машет головой и кривляется, и сердце пропускает удар. На долю секунды все вокруг перестаёт существовать, есть лишь этот парень за рулем перед моими глазами. Кто бы мог подумать, что Соловьев способен быть таким забавным и милым?
Он замечает мой пристальный взгляд, и я смущенно отвожу глаза в сторону. Улыбаюсь как идиотка, откидываюсь на спинку сиденья и снова начинаю двигаться под ритм музыки.
Это так непривычно — находиться наедине с парнем и не думать ни о чем. Не натягивать на лицо наигранную улыбку, пытаясь угодить, не ждать какого-то подвоха и не оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что охрана где-то рядом.
Однозначно, из клуба нужно валить, пока не стало поздно.
Проходит час, прежде чем мы добираемся до общаги, а у меня такое ощущение, что пять минут, не больше. Он выключает музыку, и салон снова наполняется чувством неловкости между нами.
— Ну я пошла? — шепчу севшим голосом.
— Ага. — Ловлю на себе горящий взгляд Ромы и, кажется, краснею, как бы смешно и абсурдно это ни звучало.
Я работаю в месте порока и разврата, но способна покраснеть от оценивающего взгляда парня, который бесит меня до чёртиков.
Вижу, как дергается его кадык и как его взгляд застывает на моих ногах. Черт, я и не заметила, что юбка задралась так, что еще немного — и будет видно мои розовые трусики.
— Ты… это… — откашливается он, отводя взгляд в строну. — Запиши мой номер телефона на всякий случай, а то мало ли чего.
— Не думаю, что он мне понадобится, — фыркаю в ответ, но против воли достаю телефон в готовности записывать цифры.
Рома быстро диктует номер, и я отправляю ему дозвон.
— Не жди от меня всяких нежностей по утрам и сердечек. — Заглядываю ему в глаза и, кажется, откровенно флиртую.
— А как насчёт обнаженных фоток?
— Мечтай!
— Фотки в нижнем белье?
— Только после твоей из душа.
И снова молчание. В тусклом свете салона я не могла хорошо рассмотреть его лицо, но вот сейчас, когда свет от фонаря бьет прямо в лобовое стекло, прекрасно видно, как налился под глазом синяк.
— Болит? — Наклоняюсь ближе к нему и легко провожу кончиками пальцев по припухшей коже, сама не понимая, что творю.
— Немного, — выдыхает Рома, оплетая своими длинными пальцами мою кисть, и от этого прикосновения по телу разбегается приятная дрожь, а сердце начинает стучать как бешеное.
Я зачарованно смотрю на парня, не замечая того, как медленно сокращается расстояние между нашими губами.
С нами определенно творится что-то неладное.
Он не выдержал первый. Притянул меня за затылок к себе и нежно провёл губами по уголку моих губ, словно спрашивая разрешения или проверяя, не рванет ли снаряд.
Я несмело перевожу свою руку от его лица к плечам, а потом обнимаю за шею и раскрываю пересохшие губы.
Я ведь пьяная, мне сегодня можно совершать дикие необдуманные поступки.
Мне хочется, чтобы этот поцелуй длился вечно. Неторопливый, чувственный, нежный, переходящий в нетерпеливый, напористый и страстный.
Его язык проникает мне в рот, и я на минуту теряюсь, не зная, что делать. Я ведь в своей жизни целовалась-то всего несколько раз. Но Рома не обращает внимания на мою заминку, мастерски орудуя своим языком, и вскоре я подстраиваюсь под него, отвечая не менее страстно.
Он углубляет поцелуй, и с моих губ срывается первый стон. Цепляюсь руками за его плечи и шею, боясь, что происходящее всего лишь плод моего нетрезвого сознания. Но мужские руки, которые сжимают мою талию и опускаются ниже, пытаясь проникнуть под юбку, говорят об обратном.
А ещё отрезвляют.
Все, что ему нужно, — секс. Очнись, Ромашкина, он точно такой же парень, как тысячи других, и ты ему нужна лишь для удовлетворения мужского либидо.
Я резко отстраняюсь от Ромы, тяжело дыша и смотря на него расширенными от ужаса глазами, а потом дёргаю за дверь и вылетаю из машины, не говоря ни слова.
Что, черт возьми, я только что сделала? Боже, да он же до конца жизни будет вспоминать это! И часу не пройдёт, как растреплет всем, что чуть не завалил Ромашкину в постель!
Меня трясёт от переизбытка чувств и впечатлений, а ещё от того, как легко я повелась на его заинтересованные взгляды и поддалась ему.