— Милая комнатка. — Вероника обходит мою берлогу, рассматривая фотографии на комоде, плакаты на стенах и несколько моделей парусников, которые я собрал еще в школе.
— Спасибо. — Растерянно смотрю по сторонам, не зная, что делать. Хотя нет, знаю.
Первым делом закрываю дверь на защелку, а то мало ли кому взбредет в голову зайти ко мне без стука рано утром. Потом иду к шкафу, достаю белую футболку и, понюхав ее, чтобы убедиться, что она не из той стопки одежды, которая должна отправиться в стирку, бросаю Ромашкиной.
Она ловко ловит ее и испуганно смотрит то на меня, то на белую тряпку в своей руке, то на огромную мягкую кровать.
— Там ванная, можешь принять душ и переодеться, — без лишнего стеснения стягиваю с себя одежду и заваливаюсь на кровать. — Что? — Замечаю ее округлившиеся глаза и не понимаю, в чем проблема. — Ну, если хочешь, можешь переодеться прямо здесь, я не против.
— Соловьев, я не собираюсь спать с тобой в одной постели. Если все это беспокойство и забота всего лишь для того, чтобы забраться ко мне в трусики, то боюсь тебя разочаровать, но со мной это не прокатит.
— А как прокатит? — Приподнимаюсь на локтях, заинтересовано смотря на нее. Вот, значит, что она думает обо мне.
— Никак. — Футболка летит мне в лицо, а Вероника усаживается в кресло у окна и скрещивает руки на груди, не отрывая от меня яростного взгляда.
— Можешь быть спокойна за свою честь, ты не в моем вкусе. — Поворачиваюсь на бок, укрываясь тонким покрывалом, и делаю вид, что собираюсь спать и мне совершенно нет дела до того, что Ника находится всего в двух шагах от меня. — Только свет можешь выключить, пожалуйста.
— Хорошо, я посижу до рассвета и уйду, — ворчит она, вставая с кресла и приближаясь к выключателю у двери. Сквозь приоткрытые глаза наблюдаю за ее стройными ножками, а потом комнату поглощает темнота и в первые минуты перед глазами лишь чернота.
Конечно же, я сказал неправду насчет того, что она не в моем вкусе, иначе не поцеловал бы ее в машине. Оттолкнул бы и выставил на улицу. Но признаваться в этом не собираюсь, как и в том, что мне не хватало Вероники после того, как она внезапно исчезла после девятого класса.
Я прислушиваюсь к темноте, ловя каждый шорох. Вот она возвращается к креслу, тяжело вздыхает, бубнит что-то под нос и наконец-то затихает. У меня в голове столько вопросов, которые не дают мне покоя, что уже через несколько минут я сдаюсь и произношу первый вслух:
— Так ты серьезно живешь в общежитии?
— Там живут сотни студентов, а ты решил задать этот вопрос именно мне?
— Не прикидывайся идиоткой, ты понимаешь, о чем я, — я начинал злиться. Вот почему так тяжело просто ответить на чертов вопрос?
Ника молчит, и я уже было решил, что разговора по душам у нас не получится, но через несколько минут я слышу ее тяжелый вздох и едва различимый шепот:
— Да, я живу в общежитии. У меня кое-какие семейные проблемы, поэтому пришлось на время побыть в роли настоящей студентки.
— Ясно. Я думал, что ты уехала из страны, такие слухи ходили по школе, поэтому было странно встретить тебя в городе.
— В стрип-клубе, ты хотел сказать. Называй вещи своими именами.
— И это тоже, — хмыкаю, все еще до конца не понимая, что она там забыла. — Это не то место, где ожидаешь встретить таких девочек, как ты.
— Каких таких? — вызывающе спрашивает она. Уверен, если бы у нее была возможность видеть меня, прожгла бы дыру во лбу.
— Папиных дочек с раздутым самомнением.
— Пффф, ты меня совершенно не знаешь, поэтому знаешь куда иди со своими наблюдениями?
— Да ладно тебе, не кипятись. И не кричи, за стенкой комната Арины.
Она включает телефон и жмурится от яркого света. Смешная такая.
— Еще четыре с половиной часа в одной комнате с тобой. Если я не наброшусь на тебя с канцелярским ножом, который заметила на письменном столе, купишь и мне Хеппи-Милл в Маке. А теперь давай помолчим, ты хотел спать, — опережает меня, так и не дав сказать колкую фразу насчет того, что она может показать мастер-класс по танцам и тогда я ей даже сто баксом дам, а не только чизбургер с картошкой фри.
— Ты жуткая зануда.
— От зануды слышу.
— И целуешься отвратительно. Тебе не мешало бы взять у опытного человека несколько уроков, — не знаю, почему именно сейчас решил вспомнить о теме с поцелуем, которую еще час назад старательно избегал.
— Это потому, что я целовалась с тобой, ты почти засосал мое лицо своими губищами.
— Хах, еще скажи, что тебе было ни капельки не приятно и что это не ты стонала, обхватив меня за голову и притягивая к себе. — Конечно же, я знал, что она врет, но ее слова все-таки смогли затронуть мою самооценку, а в душу закралось сомнение. А что, если я и вправду плохо целуюсь? Я ведь не так часто делал это с девчонками, предпочитая свидания с байком и ветром.